— Ты почему столько времени бродил в лесу?
— Я охотился.
— На кого ты охотился?
— На баранов.
— Ты что, видел горного барана?
— Нет, не видел. Но я сидел на тропе.
— А по этой тропе бараны ходят?
— Не знаю.
Такой вот азартный охотник, мог сутками сидеть на тропе и ждать горного барана. Тогда как бараны, может, раз в год проходят по этой тропе или совсем не бывают в этом месте. Привычка к охоте путём ожидания дичи на месте однажды крепко подвела Хлебунова.
Аэромагнитная партия, в составе которой мы были наземным отрядом, базировалась в полузаброшенном посёлке Ожогино на берегу Индигирки. У кого-то из сотрудников партии в один летний день отмечалась дата рождения и мы, как водится, дружно и весело её отметили. Выпили изрядно, но не сказать, чтобы чрезмерно. Хлебунов тоже был в компании и по окончании застолья попросил разрешения поохотиться на куропаток близ посадочной полосы. Разрешение на вечер ему было дано, но пришёл в поселок он только утром следующего дня.
Сразу мы не поняли даже, что с ним случилось. Его лицо опухло до неузнаваемости: один глаз заплыл совсем, другой едва просматривался через узкую щёлку, уши были в крови, словом, вид его был ужасен. На вопрос, что с ним произошло, он ответил, что лицо наела мошка. Оказывается, устав бродить, он прилег в сухом местечке и заснул. А поскольку был выпивши, то спал крепко и долго. Мошка же дело своё знала. Таким вот образом он был наказан гнусом за чрезмерное увлечение охотой.
Вскоре после возвращения с полевых работ на Индигирке его пришлось уволить за проступок в похмельном виде. Нельзя сказать, чтобы он много пил, но прикладывался к бутылке довольно часто. Выпивши, держался безукоризненно; сказывалось офицерское воспитание и, вероятно, выдержка подводника. Не всегда можно было поэтому определить — трезвый он или уже «под мухой». Однажды, обманутый его вроде бы трезвым видом, я отправил его работать в полевую лабораторию на дальнем Убояне. Там он, включая электростанцию АБ-4, забыл залить в картер масло. Естественно, клапаны заклинило, и станция была выведена из строя. В трезвом естестве он бы такой оплошности не допустил.
Мне не приходилось больше работать в тайге с бывшими подводниками, но предубеждение к ним осталось. Иногда даже закрадывается мысль: может быть, многочисленные аварии на наших подлодках тоже случались по причине приверженности некоторых членов экипажа к спиртным напиткам?
