На плите шкворчал гусь, которому не суждено было украсить тихий рождественский ужин. Шалон, впрочем, не желал ждать, пока приготовится птица, и Люсиль жарила яичницу с беконом для него и одного из двух драгун, оставшихся в шато. Третий головорез был послан на башенку, с которой просматривались оба моста через ров. Лорсе от яичницы отказался, удовольствовавшись хлебом и яблоками.
Сержант Шалон прошёлся по кухне и остановился за спиной Люсиль:
— С чего это тебе, милочка, взбрело взять в мужья англичанина?
— Мы не женаты, — коротко ответила Люсиль, поливая кипящим жиром яйца.
— Что, французов тебе недостаточно?
Лорсе поднял голову от расходных книг шато:
— Оставьте её в покое, сержант.
Драгун и ухом не повёл:
— Чем тебе плохи французы, краля? — он положил свои лапищи ей на талию и вдруг жадно схватил за грудь. — Нехорошо по отношению к старушке-Франции…
Возбуждённый полушёпот сменился воплем боли:
— Стерва!
Сержант отскочил, тряся кистью, на которую Люсиль плеснула из ложки горячим салом.
Шалон сжал ошпаренную руку в кулак для удара, но, видя, что соотечественница развернулась, готовая вытряхнуть содержимое сковороды ему в лицо, застыл.
— Сядьте, сержант, — устало попросил мэтр, — и успокойтесь. Яблоки у вас, мадам, ещё есть?
— В кладовке позади вас.
Поставив на стол две тарелки, Люсиль выложила половину яичницы на одну и замерла со сковородой над миской Шалона:
— Вам стоит извиниться, сержант.
Сковорода с пузырящимся на ней жиром накренилась над промежностью сержанта, и присевший за стол Шалон проглотил готовое сорваться с языка ругательство, угрюмо выдавив:
— Извините, мадам.
Люсиль наполнила его тарелку и безучастно сказала:
— Приятного аппетита.
— И всё же, почему англичанин? — полюбопытствовал Лорсе.
Люсиль пожала плечами:
— Однажды он пришёл. Пришёл и остался.
— То есть, вы позволили ему остаться, — поправил очкастый.
— Пусть так.
— Ему нечего делать во Франции, — поджал губы Лорсе.
Люсиль хмыкнула:
— Нечего делать? Он приводит в порядок мельницу, ухаживает за скотиной и садом.
— Во Франции, мадам, тысячи неприкаянных мужчин, с радостью бы делавших для вас то же самое. Эти мужчины, — Лорсе указал на двух драгун, уплетавших за обе щеки так, будто месяцами не видели еды, — сражались за Францию. Проливали кровь, голодали, мёрзли и что же получили в награду? Ничего! Жирному борову на престоле и его камарилье плевать на ветеранов!
— А-а, я поняла, — насмешливо бросила Люсиль. — Только вы один снизошли до нужд ветеранов, помогая им украсть чужое золото.
