— Да, ваша светлость!
Но тут кто-то особо умный спрашивает:
— А если слуги опять полезут? Что тогда, сьере граф?
Ухмыляюсь:
— Слуги не воюют. Пусть делают свои дела после того, как напьётся последний солдат!
— Но благородные рыцари…
— Я тоже рыцарь. Но стою в очереди со своими воинами. Потому что я дерусь вместе с ними. А не без них.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут слышен дикий вопль:
— Да как ты посмел, подле…
Договорить он не успевает. Удар ногой в челюсть выносит плотного, но призёмистого мужчину обратно в толпу, из которой он появился. Я молча и зловеще тяну свой офицерский меч. Мало того, что у него вид непривычный и откровенно пугающий всех, потому что ничего подобного они никогда не видели. Так ещё и моя зверски перекошенная морда с остановившимися, пустыми глазами пугает всех вокруг так, что люди невольно подаются назад. По цвету котты определяю, что это хозяин первого удавленника, барон дель Ронго. Неуловимое движение, и острие узкого клинка упирается в горло размазывающего сопли и кровь по лицу, ворочающемуся на земле чванливому спесивцу. И мой мрачный голос, от которого идут мурашки по коже:
— Ты, вонючий барон, посмел возвысить голос на графа…
Последнее слово я выделяю так, что оно сравнивается по значению с сервом. Ну, ещё бы — барон, практически нижайший феодальный титул. Ниже него только рыцарь. А я — целый граф! Граф! И тут, какой то баронишка хочет меня в чём то обвинить?..
— Ты, ублюдок, не можешь призвать своих слуг к порядку, потому что сам с ним незнаком! И ещё осмелился обратиться к самому графу без его на то разрешения! Да я тебя сейчас…
Рука чуть подаёт вперёд клинок, брызгает кровь, и в наступившей тишине я слышу резкий приказ:
— Граф дель Парда, прекратите!
…Меч отходит назад, освобождаясь из толстой шеи. Из толпы вываливает злой и уставший, словно демон в аду, дель Саур.
— Граф дель Парда, что вы себе позволяете?
— Вы желаете объяснений? Пожалуйста, герцог. Первое — слуга этого борова посмел обратиться в благородному лорду на 'ты', при этом оскорбив меня словесно. Мне кажется, что это достаточный повод, чтобы прибегнуть к закону.
…А закон суров. Но это закон. Слуга ещё легко отделался, простой удавкой. Ведь его могли и сварить живьём. Или сжечь на костре. Тоже, кстати, живьём, разумеется. Владельца же серва, допустившего такое, ждёт штраф в десять бари. Полновесных серебряных монет. Так что барон крупно попал… Дель Саур мрачно смотрит на меня, потом изрекает:
