— Принеси вина и лёгкой закуски.
Тот кивает и исчезает прочь…
… — Свободна до утра.
Бросаю я возникшей на пороге подземной тюрьмы надзирательнице, громадных размеров женщине с ошейником и прикованной к нему цепью, подвешенными на поясе. Вместо ответа та кланяется, затем отцепляет снасть от пояса, протягивает мне:
— Это для выгула этого отродья, сьере граф.
Хм, грамотно придумано!
— Молодец! Хвалю. Но можешь идти отдыхать. До утра, как я сказал.
Женщина вновь кланяется и исчезает на лестнице, ведущей прочь из подземелья. Подхожу к двери камеры, где содержится саури. Отодвигаю засов, распахиваю дверь. Ооли, похоже, уже спит. Во всяком случае, её хрупкая фигурка лежит недвижимо на грубой кровати, и, вот же, опять безмерная доброта моей матушки! У пленницы имеется полный комплект постельного белья и принадлежностей — подушка, матрас, одеяло, и даже нижнее бельё. Во всяком случае, на небольшом стульчике в углу аккуратно сложено её верхнее простенькое платьице. Ага! Не спит! Уши выдали! Вон как ходуном заходили! Ах, ты же… Зараза…
— Эй, поднимайся.
Бормочу на русском. Молчит. Только острые ушки шевелятся. Подхожу ближе, срываю с неё одеяло. Саури вскрикивает, сжимается в комок. На ней длинная ночная рубаха из тонкого полотна. И, кажется, я такую раньше где-то видел…
— Чего ты хочешь, хомо?
Она поджимает под себя ноги, торопливо натягивает на них подол рубахи, но я наклоняюсь и защёлкиваю ошейник у неё на шее, прихватив несколько прядей распущенных волос. Самка вцепляется в железо обруча обеими руками, тогда просто сдёргиваю её с кровати. Та падает на земляной пол, охает от боли.
— Чего? Двигай, давай!
— Я никуда не пойду!
Саури стремительно бледнеет, кажется, сообразив, что я собираюсь с ней сделать. Её кожа сереет ещё больше, а глаза расширяются, словно у героев японских мультиков.
— А кто тебя спрашивает?
Нарочито удивляюсь я. Затем рывком выдёргиваю её с земли, заставив уткнуться в себя. Свободный конец цепи наматываю на запястья пленницы.
— Не хочешь шевелить ногами — значишь, понесу.
— А!!!!
Дикий визг раздаётся из её рта, но тут же задушенно обрывается — моя ладонь запечатывает наглухо губы. Вижу на спинке кровати полотенце. Пойдёт! Просто запихиваю его в рот саури, и та теперь может только мычать. Вскидываю хрупкое тело на плечо, абсолютно не чувствуя веса. А потом спокойно выхожу прочь из камеры, поднимаюсь по ступенькам. Проход по коридору, вот и лестница, ведущая наверх. Главное, что матушка спит, и мне никто не помешает…
