– А не слишком ли вы зарываетесь, говоря, что это только второй день советской власти? За нее не только мой отец, но еще и дед дрались с помещиками и капиталистами. Словно не заметив сказанного, Гейер-Генерозов на едином дыхании продолжил:
– Итак, помимо этого большого праздника нашего государства и нашей очаровательной хозяйки, есть повод пригласить вас выпить за меня, – уникального и неповторимого… 6 ноября сего года, в канун величайшего нашего праздника, меня, как достойного сына партии и советского государства, родное Советское правительство и родная Коммунистическая партия удостоили высокого воинского звания «генерал-майор медицинской службы».
После этих слов он, торжествующе-насмешливый и ликующий, внимательно поглядел в лицо Румянцова. Но тот, заранее интуитивно почувствовав, что в тосте прозвучит что-то особенное, возможно, даже не слишком приятное для него самого, сосредоточил взгляд на пенящейся шапке благородного французского напитка. Приятельница Генерозова, сопровождавший ее братец, а за ними и хозяйка дома по очереди стали обнимать и целовать новоиспеченного генерала.
Румянцова практически ничем нельзя было удивить, он хорошо понимал, кто таков его заместитель, которого он практически никогда не видел и которому отдавал указания и распоряжения в редчайших случаях. И все же… как его обставили! Когда-то военные врачи носили зеленые околыши и окантовку; а с введением погон в 1943 году генералам медицинской службы вначале установили зеленые лампасы, а затем – малиновые, как у интендантов. Вот бы сейчас увидеть его с зелеными лампасами! – ни д о бро, ни зло промелькнуло в голове Румянцова.
Рогнеда Павловна, видя что Иван Михайлович не торопится поздравлять подчиненного, взяла его под руку и легонько толкая его в бок, прошептала:
– Ну же, давайте вместе.
Румянцов саркастически улыбнулся, и тогда она продолжила громко, для всех:
– Мы поздравляем вас с присвоением очередного и, надо полагать, не последнего генеральского чина. Я в этом и не сомневаюсь, ибо у генерала армии сын тоже должен стать генералом армии.
– К сожалению, такого звания, как у моего отца, в медицине нет, – обращаясь к Рогнеде Павловне ответил Гейер-Генерозов. А затем протянул свою рюмку, чокнулся с Румянцовым, и вроде как предлагая примирение, сказал: – Не переживай. Твоя адмиральская звезда не за горами. Поверь мне, я от папашки кое-что слышал. Он тебе начальник, а мне все же отец. Да и Папа Сеня к тебе благоволит.
