На следующий день господин Греттруп положил передо мной договор, который он как Генеральный директор предприятия уже подписал. В договоре было сказано, что в случае перебазирования работ я имею право его расторгнуть. Я был склонен принять предложенные условия, но попросил немного времени для окончательного решения после возвращения в Гарц и согласования с женой.
В то время американская оккупационная власть выловила почти всех без исключения рабочих, инженеров и ученых, которые в Пенемюнде принимали участие в разработке ракет и вывезла их всех в Соединенные Штаты. Американцы хотели единолично эксплуатировать технические достижения Германии. Русские, как союзники США сегодня и вероятные соперники завтра, со своей стороны, тоже хотели заставить немецких ракетных специалистов работать на себя. Советские уполномоченные, которые разыскивали ракетных специалистов, понимали, что американцы провели основательную работу. Ведь все значительные разработчики из Пенемюнде, за исключением господина Греттрупа, уже были переправлены в США. Русская сторона вынуждена была пойти по другому пути. Германия была страной, обладающей достаточно большим количеством способных инженеров и техников, которые, несмотря на то, что они не занимались непосредственно разработкой ракет, на основании своего образования могли создавать нечто подобное. Так нашлись баллистики от Круппа и специалисты из Геттингена по управлению, которые во время войны имели дело с авиационной автоматикой и управлением торпедами.
Я вернулся на запад в Вильдеманн, где в доме лесника мы снимали две маленькие комнаты и кухню. После того, как я поздоровался с женой Гертруд, ее сестрой Лидди и нашей маленькой дочкой — трехлетней Катрин, я достал в качестве трофеев поездки продукты и бутылку вина. Я был в очень веселом настроении и принял изысканный вид, а женщинам предложил переодеться в красивые платья. Мы хотели сделать праздничный ужин. Лидди после всех этих приготовлений и моего сообщения сделалась очень любопытной: «Возможно, мы скоро получим хорошую и надежную работу!». Вечером они слушали мой отчет о поездке. Я предложил переселиться в Блайхероде, и обе женщины сразу согласились. Нас должны были перевезти туда в мае на грузовике.
Там, в Геттингене и Блайхероде, на равнине уже в марте наступает весна. Появляется нежная зелень листвы и первые цветы в садах. Скоро весна поднялась и к нам высоко в горы. Все луга зазеленели, птицы запели и стали вить гнезда. Все дни наша семья загорала на уединенной поляне под изумительно голубым небом. Неожиданно все то, что мы до сих пор воспринимали как обременительное — скудное снабжение, тесная квартира, мучения с доставкой топлива, ненадежность рабочих условий — все это перестало казаться тяжелым, ведь наша жизнь скоро должна была измениться к лучшему.
