— Дурачок ты, — сказала она, снимая платье и трусики.
Она оказалась довольно худая, но хорошо сложена. Я соскочил со скамейки и пал к ее ногам:
— Господи Иисусе Христе, помоги мне в этот горький и трудный час жертвоприношения!
А она снова рассмеялась:
— Ты и вправду сумасшедший.
Фонтан с подсветкой уже отключили, но вода еще стекала в бассейн, мы промокли до костей, дождь не прекращался, и я сказал:
— Прыгай сюда!
Мы прыгнули и стали плескаться в воде, груди у нее вздрагивали, а я их сосал, и она смеялась. Боже мой, как она смеялась, вся мокрая, белозубая и темнокожая. Но тут кто-то ударил меня кулаком в лицо, она перестала смеяться, а непонятно откуда взявшийся сержант закричал, отвешивая мне еще одну оплеуху:
— Сукины дети, вот почему Бразилия топчется на месте, нормальные люди работают, а бездельники вроде вас развратом занимаются.
— Черт возьми, какой тут разврат, мать твою так! — возразил я. — Просто мы выпили немножко, ну и что?
А сержант:
— Заткнись, козел!
Дальше я уже совсем ничего не понял, нас двоих обвинили в развратном поведении, а сержант обозвал меня педерастом.
Но я держался с достоинством и встал:
— Спокойно, сержант, вы знаете, кто я, и говорить я буду только в присутствии своего адвоката.
А он снова двинул меня по морде:
— Будет тебе адвокат, распутник ты этакий!
И я снова свалился в чашу фонтана.
— Капрал, возьми этого парня — и в машину его.
— Девку тоже? — спросил капрал.
— Конечно, придурок, не оставлять же ее голую на улице.
Дело приняло дурной оборот, я подобрал свою одежду и залез в машину, лицо у меня распухло, и я подумал, в какой дерьмовой стране мы живем, тут любого добропорядочного гражданина может замести прямо на улице коррумпированный полицейский.
Она разревелась, а я ничего не мог поделать.
— Что со мной будет, когда обо всем узнают? — спрашивала она, кусая губки, а капрал в ответ.
— Заткнись, потаскуха, не то хуже будет!
А я молчал, весь хмель с меня слетел. Герой, как известно, своею смертью не умирает, вот я и решил пустить все на самотек.
В эту субботу у полиции был богатый улов: по дороге они замели одного негра, который отливал у столба, точно собака. Хоть он и пытался объяснить, что ему было невтерпеж, а улица была совершенно безлюдной, ему сказали:
— Заткнись, раб, в следующий раз отольешь в участке и по всей строгости ответишь за оскорбление общественной нравственности.
Потом еще задержали какого-то типа в костюме-тройке и шляпе-котелке, который пел под гитару серенаду невесте — ничего себе, не перевелись, выходит, еще чудаки на свете. Его спросили, есть ли у него разрешение из полиции, чтобы петь серенады, а этот придурок вытаращил глаза и спросил:
