— Благодарю тебя, император! — склонил он перед Калигулой голову, поседевшую на висках. — Клянусь, что буду служить тебе и на новом месте так же усердно, как в Риме!
— Верю-верю, — все с той же странной усмешкой отозвался Калигула, швыряя косточками от маслин в многострадального Клавдия. — Мне уже давно следовало наградить тебя по заслугам, но все как-то времени не хватало. Должен же император заботиться о преданных ему людях! А я очень сентиментален. Вон, мой дядюшка Клавдий закончил, говорят, очередной многотомный исторический труд. Другой бы на моем месте первым делом задался вопросом, а что он там написал про своего венценосного племянника, не возвел ли на него хулу, да на всякий случай засадил его в Мамертинскую тюрьму, а я ничего, терплю старого дурака.
— Но Гай Цезарь… — привычно надул обиженно губы Клавдий. — Да я там на каждой странице рассыпаюсь в славословии твоему Гению.
— Да? Что-то я не заметил, чтобы ты рассыпался. Может, мне попросить Макрона, пока он еще здесь, чтобы его преторианцы потрясли тебя так, чтобы из тебя действительно что-нибудь посыпалось?
Поперхнувшись вином, которое в это время он пил из кубка, Клавдий в ужасе замахал руками, словно увидел перед собой ларвов:
— Только не это, Гай Цезарь! Если хочешь, я уничтожу все, что написал, ты только скажи…
Семейная сцена продолжалась своим чередом, и Макрон, улучив момент, склонился к Мессалине, глядя на нее сияющими глазами:
— Ты поедешь со мной в Александрию?
— На правах кого? Или ты забыл, что женат?
— Я разведусь с Эннией Невией. Нас уже давно ничего не связывает.
— А она захочет с тобой расстаться?
— Не говори глупостей! Во-первых, ее никто спрашивать не собирается. Во-вторых, эта глупая гусыня, не знаю уж каким образом, выпросила еще на Капри у Калигулы бумагу, в которой он обязуется на ней жениться, и всерьез собирается предъявить ее ему. Так что мое желание получить развод будет моей супруге только на руку.
Мессалина в раздумье прикусила нижнюю губу:
— Мне надо подумать, Макрон.
Префект претория сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев:
— Ах да, я забыл, что ты мечтаешь о ложе Калигулы. Вон он, твой герой, можешь запустить в него свои острые коготки.
— Не знаю, что тебе сказать… Наверно, мечтаю, но уже не так сильно, как раньше. Мне надо время, Макрон. Не заставляй меня сейчас принимать решение, а то я буду вынуждена сказать тебе «нет». Мне же этого делать не хочется. Потерпи немного. Поезжай, оглядись по сторонам, а там посмотрим. Я сама положила себе срок до Сатурналий. Если до этого времени не произойдет ничего такого, что сделает меня хозяйкой Палатинского дворца, то, возможно, я приеду к тебе, мой герой, если ты к тому времени разберешься с Эннией. Хорошо?
