— Нужно починить пояс: одно звено разошлось. Только он не серебряный, а золотой. Ты работаешь по золоту?
— Работаю, — медленно произносит кузнец.
Он не рад сознаваться в своем умении, ведь это означает, что я задержусь в его мастерской.
Женщина проявляет больше готовности:
— Золото слишком дорого стоит, чтобы выставлять его на обозрение, госпожа, но мой муж ничем не уступит лучшим златокузнецам города!
Спокойная, уверенная гордость, с которой она это произносит, необъяснимым образом вызывает у меня ответное чувство.
Кузнец, однако, недовольно косится на нее, и я убеждаюсь, что он вовсе не рад нашему посещению. Стало быть, я в самом деле нашла мастера, подходящего для моего дела.
— Можно ли мне взглянуть? — спрашиваю я.
— Конечно, госпожа. Сейчас лоток принесу…
— Погоди. — Я вскидываю ладонь. — Сперва хочу взглянуть, где он будет работать. Я свои драгоценности в свинарнике не оставлю!
Славная хозяйка прямо-таки ощетинивается при этих словах, но делать нечего — открывает распашную дверь и приседает в поклоне.
— Сейчас вернусь, — говорю я своим спутникам.
Мы с кузнецом уходим к дальнему верстаку, а жена все-таки идет с лотком за лучшими работами своего мужа. Я вручаю мастеру свой пояс. Он окидывает его наметанным взглядом и начинает ощупывать в поисках сломанного звена. Пока он этим занимается, я перемещаюсь так, чтобы другие не видели, чем мы тут занимаемся.
Кузнец, хмурясь, поднимает глаза:
— Но тут все в полном по…
— Тихо, — шепчу я и наклоняюсь, словно бы рассматривая что-то, что он мне показывает. — Я к тебе не с поясом пришла, добрый кузнец. Мне ключ нужен. — Я достаю из поясного кошеля бархатный мешочек для драгоценностей и передаю мастеру два кусочка воска.
Косясь на меня, он рассматривает отпечатки:
— Госпожа, я ведь не по железу…
Я довольно резко отвечаю:
— Думаешь, я твою вывеску не рассмотрела? Этот ключ будет подарком. Для особенного человека. — Я улыбаюсь, изображая этакую скромницу, и, кажется, он делает именно тот вывод, к которому я подталкиваю его.
Кузнец неодобрительно хмурится и открывает рот для отказа, но я снова запускаю руку в кошель и вынимаю кошелек поменьше:
— Я намерена хорошо заплатить тебе за работу. И за молчание.
Тут возвращается его жена с целым набором прекрасных золотых поясов, головных венчиков, браслетов, золотых кубков и четок. Когда она видит кошелек у меня в руке, ее лицо светлеет. Я вручаю его ей, прежде чем кузнец успевает все-таки отказаться от заказа. Никаких сомнений, если монеты окажутся у нее в кулачке, она, как и подобает доброй домохозяйке, уже нипочем их не отпустит.
