– Вам дурно? – спросил дон Фермин.
– Что за девчонка, боже мой, что за девчонка! – воскликнула донья Эрмелинда.
– Восхитительна! Великолепна! Героиня! Настоящая женщина! – говорил Аугусто.
– И я так думаю! – добавил дядя.
А тетка повторила:
– Простите, дон Аугусто, простите, эта девчонка – настоящая колючка. Кто бы мог подумать!
– Но я в восхищении, сеньора, в восхищении. Твердость и независимость ее характера – я-то ими не обладаю – меня больше всего пленяют. Она, она и только она – та женщина, которая мне нужна.
– Да, сеньор Перес, – провозгласил анархист, – Эухения – женщина будущего!
– А я? – спросила донья Эрмелинда.
– Ты? Ты женщина прошлого! Говорю вам, Эухения – женщина будущего. Не зря она слушала меня целыми днями, когда я рассказывал ей про общество грядущего и будущую женщину; не зря я внушал ей освободительные идеи анархизма… только без бомб.
– Я думаю, – сказала с досадой тетка, – что она способна и бомбы кидать!
– Пусть далее бомбы… – вставил Аугусто.
– Нет, нет, уж это лишнее! – сказал дядя.
– А какая разница?
– Дон Аугусто! Дон Аугусто!
– Я считаю, – добавила тетка, – что вы не должны отказываться от своих намерений из-за всего случившегося…
– Ни в коем случае! Теперь она мне кажется еще достойней.
– Покорите же ее! Мы на вашей стороне, вы можете приходить сюда, когда вам вздумается, хочет того Эухения или нет.
– Но, Эрмелинда, ведь она же не выразила неудовольствия по поводу визитов дона Аугусто! Надо покорить ее силой, друг мой, силой! Вы познаете ее и поймете, какого она закала. Она настоящая женщина, дон Аугусто, и ее надо брать силой, – силой. Разве вы не желали познать ее?
– Да, но…
– Все ясно. Боритесь, мой друг, боритесь!
– Вы правы, конечно. А теперь – до свидания!
Дон Фермин, отозвав Аугусто в сторону, сказал:
– Я забыл предупредить вас: когда будете писать Эухении, пишите в ее имени «хоту», а не «хе», и в «дель Арко» – «к».
– А почему?
– Потому что, пока не пришел счастливый для человечества день, когда эсперанто станет единственным языком – одним для всего человечества, – следует писать по-испански с фонетической орфографией. И долой букву «аче»! «Аче» – это абсурд, это абсурд, это реакция, самовластье, средние века, отсталость. Долой «аче»!
– Вы еще и фонетист?
– Еще? Почему еще?
– Кроме анархии и эсперанто, еще фонетика…
– Это все одно, сеньор. Анархизм, эсперантизм, спиритизм, вегетарианизм, фонетизм… все одно! Долой самовластие! Долой многоязычие! Долой «аче»! Прощайте!
