Как и полагается образцовой хозяйке, она пригласила всех к столу.
— Хочу вас заверить, — сказал сэр Чарльз, усаживаясь по правую руку от матери, — что я не собираюсь ущемлять ваших интересов.
Он помолчал и добавил:
— Это не в моих правилах.
Его голос звучал как-то странно, он говорил отрывисто, почти резко.
— Да, конечно, сэр Чарльз, — откликнулся отец, — благодарим вас за эти слова. Мы обо всем подумали и решили, что нас устраивает решение, принятое на прошлой неделе.
— Касающееся названия?
— Да.
— Я сообщил Совету, — сказал сэр Чарльз, — что не вижу здесь никаких затруднений. Надеюсь, их вообще не будет. Вы можете внести большой вклад в разработку основного соглашения. Я понимаю, что ваша семья не может равнодушно относиться к делам издательства. «Будденброки» — одна из моих самых любимых книг.
— А, да. Манн, — кивнул отец.
По его тону невозможно было понять, что он на самом деле думает о «Будденброках» и влияло ли на его отношение к этой книге некоторое предубеждение против Германии, которое, впрочем, никогда раньше не давало о себе знать.
— Мне больше нравится «Волшебная гора», — сказал отец без особого энтузиазма.
— Все это очень интересно, — сказала я, — но, понимаете, сэр Чарльз, мы, естественно, дорожим «Альфой». Ведь ваше имя процветает. Ему не грозит забвение. Тем более если вы купите издательство. В это стоит вникнуть. Это усилие столь же достойное, как и углубленное изучение Томаса Манна.
— Да, вы правы.
Резкость тона больше подходила возражению, чем согласию. Он повернулся к Элизабет. Сестра Элизабет. Безутешная вдова занимала его воображение гораздо больше, чем Рут. Ее горе, и то, как она его переносит.
— Мадам Баатус?
— Зовите меня Элизабет, пожалуйста.
— Спасибо, Элизабет.
Он протянул звук «э». И почти проглотил «е» в слоге «бет». Имя заиграло особой музыкой. А мое было слишком коротким — резкий удар.
Элизабет говорила тихо. Как всегда.
— Я рада, что имя останется прежним. Дед очень хотел бы этого. Отец сказал нам, что, по мнению правления, ваша компания располагает такой возможностью.
— Что-то вроде брачного соглашения, — вмешалась я. Мне хотелось прервать их беседу.
— Да.
Сэра Чарльза трудно было назвать разговорчивым.
— И конечно, один из партнеров доминирует?
— Конечно.
— Такова ваша философия бизнеса и брака?
— Именно, миссис Гартон.
— О, пожалуйста, Рут.
— Спасибо… Рут.
Рут. Удар. Резкий, неприятный для слуха.
— Мы обсуждаем житейские проблемы, а в житейских делах мне нравится доминировать.
