Исаак Ильич поднялся, и, заложив руки в карманы черного пиджака, стал расхаживать по балкону. Остановившись у перил, он пристально посмотрел вверх, в горы, над которыми стояла-плыла луна, подошел к Софье Петровне, тихо взял ее за кисти прохладных рук.
- Моя юность, вы знаете, далеко не была счастливой, и только любовь к тому, что мы называем природой, только любовь к художеству помогла мне преодолеть неудачи и лишения. В эти ночи я когда-то до рассвета блуждал в подмосковных лесах, мечтая только об одном: стать тем, к чему рвалось все мое существо, - художником, человеком искусства.
Левитан, столь редко говоривший о себе, о природе, об искусстве, казался смущенным. Софья Петровна слушала его с затаенным вниманием. Садясь рядом с ней, он продолжал:
- Искусство, по-моему, ценно только тогда, когда художник, отдаваясь ему целиком, вносит в него что-нибудь свое, повое, и не только в смысле формы, техники, но прежде всего в смысле его внутреннего наполнения. Я всегда думал и считал, что самое главное в творчестве - его естественность, предельная близость к изображаемому. Моя область - природа, и моя первейшая обязанность - изображать ее правдиво. Никогда, однако, не надо забывать, что живопись не протокол, а объяснение природы живописными средствами. Задача пейзажиста, как называют художников моего типа, необычайно трудна: мы еще только начинаем по-настоящему понимать и писать природу. В самом деле: частично мой учитель Саврасов, мои друзья Костя Коровин и Поленов - вот и весь круг художников, которые так или иначе положили начало подлинному русскому пейзажу. Мы с какой-то молодой радостью раскрываем свои глаза, удивляясь, как это до сих пор не замечали расселиной вокруг нас красоты. Я поражен и переполнен этой красотой с отроческих лет, и, как видите, вся моя жизнь - непрерывная радость и горечь художества, посвященного ей, этой красоте, этой русской природе.
Природу украшать не надо, но надо почувствовать ее суть и освободить от случайностей. Надо изощрять свою память, как можно больше, наблюдать и зарисовывать карандашом и красками. Запоминать надо не отдельные предметы, а стараться схватить общее, то, в чем сказалась жизнь, гармония цветов.
Бывает и так: увидишь во сне готовую картину и пробуешь, не всегда удачно, воспроизвести ее наяву. Иной раз при слушании музыки или стихотворения возникает сперва неясный образ, чертишь его много раз, пока он не определится, преследует тебя, как навязчивая идея, ну и напишешь.
