— Вообще-то папа сказал, что ненадолго. Просто так получилось, что у нас уже жилье забронировали, а тут еще приехали люди, и мы случайно сдали забронированное… Ну и папа развел руками и говорит — собирай своих лошадей, а я на чердак раскладушки принесу. Уедут отдыхающие — поставишь всё на место.
— А ты что? — спросила я.
— А что я… — скис Марк, и было понятно, что он тогда попросту расплакался. — Папа тогда сказал — если хочешь, купи свой десятикилограммовый арбуз, ну и вот. — Марк кивнул на арбуз.
А потом полез в карманы и продолжил:
— И вот, — и стал доставать жвачки, шипучие конфеты… Большие были карманы у Марка! Марк добавил: — У меня еще шоколадки в комнате есть.
Тут Марк встал из-за стола и посмотрел на нас.
— Ладно, — грустно сказал он. — Пойду собираться. Завтра эти отдыхающие въезжают.
— Подожди-подожди! — крикнула я. — Мы что-нибудь придумаем!
А молчавший до этого времени Максим спросил:
— Что хоть за чердак? Какие лошади?
Я смотрела на Марка и понимала его сомнения. Что это был секрет. И что какой-то жалостливый парень, в которого влюбилась отдыхающая Марка, просит этот секрет просто так вот раскрыть. Но с другой стороны, лучше уж доверить тайну незнакомому человеку, чем собирать в целлофановые пакеты лошадей, которые умеют перебегать с места на место, которые стучат копытами и, наверное, берут с ладоней ранетки. И самое страшное заключается не в том, чтобы раскрыть секрет, а в том, если человеку твой секрет не понравится. Если он посмотрит, и скажет — ну лошади. Ну ракушки. И что?
Марк грустно вздохнул:
— Пойдемте, отдыхающие…
Максим оценил. Даже присвистнул и уважительно посмотрел на Марка. Но произнес мечтательно:
— Сюда бы еще комп…
Я хотела погрозить кулаком, но тут Марк печально вздохнул и сказал:
— Ага…
Ну мальчишки!
Было понятно: лошадей убирать нельзя. Они осмелели, и теперь не нужно даже отходить на шаг назад. Лошади смотрели на нас, махали гривами, беспокойно ходили взад-вперед по балкам, скакали по полу. Не знаю, видел ли это Максим, или перед ним были только игрушки… Оказалось, видел. Он отшатнулся и испуганно шепнул:
— Шевелятся…
Марк засмеялся:
— Сам ты шевелишься!
Максим обиделся:
— То, что я шевелюсь, — это нормально.
Я, чтобы успокоить его, прижалась к Максимовой руке. И Максим весомо сказал:
— Ты, Марк, с чердака ничего не убирай.
Вот это разговор! Сейчас мой замечательный Максим найдет решение! И он добавил:
— А Динка что-то придумает.
Вот это спасибо. Вот это решение проблемы. Я бы сама и не догадалась, что, оказывается, все так вот просто. И вот стоим мы на чердаке, молчим, Марк с Максимом смотрят на меня, лошади притихли. Я забеспокоилась, подошла к заднему окну, выглянула в сад. Потом спросила:
