У Карутхаммы не было больше сил противиться старым обычаям. Она вышла замуж за молодого рыбака Палани. Но слух о любви Карутхаммы к молодому мусульманину уже разнесся от хижины к хижине и в конце концов разрушил брак молодой пары. Мать ее умерла от горя, а отец отвернулся от дочери.
«Палани стоял в лодке и смотрел вокруг. Взбушевавшиеся волны потемнели. Молодой рыбак знал, что на морском дне стоит дворец морской богини… „Карутхамма!" — крикнул он, и голос его заглушил бурю, не вызвав эха. Лодка попала в водоворот и камнем пошла ко дну. Одна-единственная звезда горит всегда в темноте, душа Арундхати, которая показывает лодочникам верный путь. Но в эту бурную ночь звезда не блестела».
Через два дня после смерти Палани прибой принес к берегу тела Перикутти и Карутхаммы.
Книга «Чеммин» навевает глубокую грусть. Она похожа на сказку, но на самом деле — это вполне современный рассказ о жизни маленьких людей в рыбачьих деревушках на Малабарском побережье. Если сравнить ее с закатом солнца на мысе Коморин, то она произведет более сильное впечатление, чем угасающее зарево на небе над Индийским океаном. От этой книги исходит тихое сияние.
Она живет своей собственной жизнью. Любящие — это люди, с которыми я могу говорить, и у меня такое чувство, словно я действительно с ними встречался.
Их судьба необычна, но их любовь, бедность, сомнения и преданность старым религиозным обычаям все еще продолжают определять жизнь рыбачьих деревушек на Малабарском побережье.
Машина стоит в тени за купальней, и водитель, увидев меня, улыбается. Прогулка под знойным солнцем утомила меня, и я радуюсь, что могу наконец искупаться. На небе — отдельные белые облака, с моря веет теплый ветер. Прибой шумит, широкой полосой разбиваясь о темные скалы, слегка заливает берег и, кружа пеной, откатывается назад. У меня такое чувство, будто после долгого блуждания я наконец достиг цели путешествия и могу пробыть здесь еще несколько недель.
Два года назад я сидел ночью на террасе купальни и пил из зеленых пивных бутылок тодди>{69}, которое мне продали рыбаки. Затем на двух стволах деревьев, связанных лыком, я отправился в серебро ночи с расколотым на две части куском бамбука вместо весел, и, когда через некоторое время оглянулся, береговые огни уже исчезли. Я повернул лодку и поплыл обратно; мне казалось, что справа от меня должна быть скала, на плоской вершине которой стоял отель, а впереди — берег. Я пытался убедить себя, что это так, по тщетно: ни огней, ни тени скалы не было видно.
