Шоссейные дороги Гоа вели к побережью, а от побережья уводили в глубь страны на Мапусу, Маргао, Васко-да-Гаму и Панаджи. По пути они разветвлялись на проселочные дороги и тропы в джунглях, соединявшие деревни. Холмы Гоа имеют такие же округлые очертания, как Алтинхо в Панаджи. На высоком берегу Мандави возвышались мощные стены старых фортов, которые когда-то охраняли въезд в страну.
Послеполуденное солнце блестело в реках среди рисовых полей, а под вечер, когда я, тяжело дыша, взбирался на гору по дороге к дому священника, оно уже опускалось в океан. Я отгонял от себя все, что не относилось к Гоа. Мои мысли все время возвращались к тому, что я увидел и узнал здесь, и, спускаясь на велосипеде по асфальтированному шоссе, я старался запечатлеть в памяти то, чего не хотел забыть.
Уже миновало время обеда, когда самолет, летевший из Бангалура>{54}, приземлился в Кочине. Насколько я помню, аэродром находился вблизи от моря, и где-то поднимался дым от горевших на берегу костров. Я видел рисовые ноля, каналы и лагуны, спрятанные в зелени дома джонки; вдали виднелись холмы бухты, которые окружали известную Перцовую гавань, где высились корабли и краны, торчавшие словно виселицы. Я видел остров и комплекс из трех городов, образующих Кочин. Как и в былые времена, белые горы облаков громоздились на небе, вдали виднелась прозрачная пелена моря и стены форта, где погребен Васко да Гама.
Я вышел из самолета и сразу же почувствовал себя окруженным искренним радушием, которое, как я понял позже, адресовалось вовсе не мне, а маленькому, худощавому человеку, сидевшему во время полета рядом со мной. Но и на мою долю осталось достаточно: улыбка продавца газет, у которого я купил Законы Ману>{55} и последний выпуск «Нью Эйдж»>{56}; жест официанта, которым он пригласил меня выпить освежающего напитка в ресторане; дружелюбные улыбки на лицах проходивших мимо людей — все это приводило меня в радостное настроение.
Маленький, худощавый человек, которого встретили приветственными возгласами и гирляндами цветов, оказался министром правительства Кералы. Он возвращался из Майсура, договорившись там о месячных поставках риса. Дело в том, что Керала, несмотря на исключительно плодородную почву, позволяющую собирать два и даже три урожая в год, обеспечивает рисом только половину населения и недостающее количество ввозит из соседних штатов.
В Керале двадцать миллионов жителей и самая большая в Индии плотность населения: около пятисот человек на квадратный километр. Населенные пункты плотно жмутся друг к другу, прибрежная полоса длиною четыреста километров к западу от Западных Гат, ступенями спускающихся к морю, покрыта кокосовыми лесами, кофейными, чайными и каучуковыми плантациями, полями тапиоки, риса и сахарного тростника; повсюду деревья обвивает вьющийся перец. На долю Кералы приходится четверть всех доходов Индии от экспорта.
