».
Практически, механизм вращения Колеса Высшей Радости работает следующим образом: сначала мы, успокоив Ум, растворяемся в пустотной природе зрителя (женский принцип). Затем уверенным жестом ставим в центр этого пространства «точку-ось», т. е. вносим элемент т. н. «заземления», идеи, или цели (мужской принцип), и… и… и что же произойдет при этом? — как только мы это сделали, пространство зрителя круговыми движениями начнет как бы стягиваться к центральной точке, циркулировать вокруг нее, придавая идее-цели все большую плотность. Это называется «opus circulatorum». Знаменитый алхимик Михаель Майер, говорит об этом так: «…герой приводит в движение эти круговращения, оставляя в сияющей субстанции ртути, как в зеркале, формы, откуда человеческое усердие может добывать золото»466. И далее: так «…сияющая глина, замешенная рукой самого Величайшего и Всемогущего Гончара, с земной субстанцией, собирает и задерживает лучи солнца»467. Так на «территории вдохновения» рождается т. н. «многосенсорный человек», т. е. существо с эволюционно продвинутым сознанием, более способный к интуиции, и более тонко воспринимающий окружающий мир…468 Идея вращения не нова, она отражает фундаментальный принцип мироздания и имеет место фактически во всех практических системах познания и самопознания. Известно также, что «…молекулы, атомы и элементарные частицы являются сферическими вихрями, которые, в свою очередь, представляют собой проекции вихрей пространств более высоких топологических измерений, чем трехмерное (гипервихрей)»469. Этот процесс спиралевидного стягивания пространства к центру в некоторых восточных традициях называется танцем «тело-глазого» дракона вокруг жертвы, и неминуемым следствием этого танца-охоты является вдохновенное рождение Вселеннойновоймысле-формы. Далее, нам остается только удерживать в Уме состояние осведомленности о трех составляющих этого процесса: 1) — о пустом, и поэтому тотально бесстрашном пространстве зрителя; 2) — о вибрирующей интенсивной радостью творческой потенции актера; и 3) — о жесте теплоты, сочувствия и любви, проявляющемся через активность роли.
И еще несколько маленьких иллюстраций к тому, что есть вдохновение: «В ночь с 22 на 23 сентября 1912 года художник, за пять часов написавший “Приговор”, оставил в своем дневнике запись: ”Только так можно писать, только в таком состоянии, при таком полнейшем раскрытии тела и души.” Он знал, что создал шедевр. Но лишь пять месяцев спустя, 11 февраля 1913 года, работая над корректурой Приговора, осознал смысл написанного. Здесь нет позы. Кто хоть однажды испытал
