— Неплохо сказано, мадам. Но я отвечу вам: для немцев искусство — наука. И в этом наша сила. Именно поэтому я так уверенно приглашаю вас совершить полет на моем воздушном корабле — в полном смысле этого слова, таком, который будет летать, куда вы прикажете, не боясь ветра и не внушая опасений за жизнь аэронавтов. Назначим это свидание, мадам, лет этак… через двадцать. Сегодня — семьдесят первый год, двадцать пятое марта. Давайте же назовем двадцать пятое марта тысяча восемьсот девяносто первого года. Место? Пусть оно будет нейтральным — на всякий случай. Мало ли что предстоит пережить нашим странам! Скажем: Боденское озеро, граница Швейцарии. Я жду вас там ровно через…
Он не успел договорить, так как в зал с криками и топотом ворвалась группа офицеров.
— О-ля-ля! Наш граф не терял здесь времени даром! Мы мокнем и трясемся в седлах, а он покоряет француженок. Фердинанд, это не по-товарищески!
— Господа! — крикнул ротмистр, стараясь покрыть своим голосом шум. — Беседа имеет чисто научный характер! Мадам отдает предпочтение французской науке. А я взял на себя смелость доказать превосходство наших знаний. Так как речь шла об аэронавтике, то мне пришлось пригласить мадам на прогулку в моем собственном воздушном корабле. Вас, господа, я приглашаю в свидетели этой прогулки двадцать пятого марта тысяча восемьсот девяносто первого года. Не скоро, не правда ли? Но мне нужно еще кое о чем подумать. Итак, за встречу, господа!
— Гип-гип-урра! Фердинанд записался в ученые! Вот они, кирасиры его величества, — знай наших! Да здравствует кирасирский аэронавт!
Зал дрожал от криков и хохота. Каски и палаши со звоном полетели на подоконники.
Трясущийся от волнения Ленуар воспользовался суматохой и, подхватив под руку жену, утащил ее наверх.
Долго ворочался он в эту ночь с боку на бок около вскрикивавшей и смеявшейся во сне Бианки. Чуть не до утра снизу доносился шум офицерской попойки.
Ни свет ни заря, едва Ленуар уснул, дом опять наполнился топотом и криками. С улицы доносился звонкий голос военной трубы. Денщики бегали по коридору, таская вьюки с офицерским добром. На площади перед гостиницей слышались ржание, стук подков, бряцание оружия, крики команды. Бианка выскочила из постели и, как была — в одном чепце и рубашке, — подбежала к окну. Эскадрон собирался. Взводы строились на площади. Вахмистры объезжали строй. Кони нетерпеливо топтались под тяжелыми всадниками. Бородатые красные лица, медные орлы на касках…
