— Чтобы у вас не было сомнений, — заявила она, — хочу сказать — не в моих правилах приставать к одиноким мужчинам. Кроме того, я и сама могу заплатить за выпитый джин. Но мне захотелось остановиться и немного отдохнуть. Я была в кино на Оук-стрит и увидела, как вы вошли в этот бар. Мне показалось, что будет приятно немного выпить с человеком в хорошем костюме и не уродом.
Она подняла рюмку и отпила, потом сказала:
— Вот теперь, вблизи, я вижу, что вы крепко выпили. Вы не пьяны?
Я покачал головой, и она спросила:
— Вы живете поблизости?
— Я остановился в гостинице «Дорсет».
— Так я и думала. А где вы живете, когда не путешествуете?
— Пожалуй, приходилось жить повсюду. Сейчас я живу в Оклахоме, в городе Норман.
— В Оклахоме я не бывала. Но я как-то снимала квартиру с женщиной из тех мест. Не могла понять и половину того, что она говорит, такой у нее был ужасный говор. Сплошная каша во рту. Она не выговаривала половину букв алфавита. Это типично для вашего штата?
— Пожалуй, нет.
— Думаю, что нет. — Она допила свой стакан. — Хотите еще? — Я допил пиво, и она сделала знак бармену. — На этот раз ставлю я. Вы такой разговорчивый и интересный собеседник, что я перед вами в долгу. — Раздался сдавленный звук, и я поднял на нее глаза. По ее щекам текли слезы. Она смотрела на другой конец бара и не пыталась вытереть слезы или отвернуться.
Бармен опять наполнил наши стаканы, потом взглянул на нее и сказал:
— Ради бога, Руби, перестань. Тебе от этого не станет легче.
Она ничего не ответила, только сидела молча, и слезы продолжали течь по ее лицу. Она сделала большой глоток, сказала: «Извините», и пошла вдоль стойки бара в ту сторону, где была надпись: «Туалет».
Я слушал музыку и понемногу пил пиво, а минут через десять она вернулась.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я.
— Я больше не буду плакать, если вас интересует это. — Она подняла свой стакан, потом опять поставила на стол. — Больше не буду. Пойду-ка я домой. — Она соскользнула с табуретки.
— Я тоже.
— Я не хотела бы нарушать ваше празднество.
— Вы его не нарушаете, я все равно собирался уходить.
Когда мы выходили, бармен сказал: «Спокойной ночи, Руби», но она не оглянулась и ничего не ответила.
На улице она сказала:
— Я живу на улице Делавэр, недалеко от вашей гостиницы. Правда, немного в стороне, но я бы не отказалась, если бы вы меня проводили.
На углу мы повернули в восточную сторону и направились в сторону Мичиган-авеню.
— Вы не принимаете меня за потаскуху?
