Когда я нашел свободную табуретку и сел, бармен, бледный, светловолосый и располневший, говорил, обращаясь к человеку, сидевшему на третьей табуретке от меня.
— Про этого сукиного сына я и говорить не хочу. Для меня он герой войны, и точка. Сплошные медали, поощрения и тому подобная ерунда. Ни черта не знает о том, как управлять страной. Малый он тупой, упрямый и самовлюбленный. Но честный. В этом ему не откажешь, честный.
Сидевшая рядом девушка слезла с табуретки и сказала мне:
— Спорим на пять долларов — если я предложу угостить вас, вы откажетесь.
— Вы выиграли, — ответил я и дал ей пять долларов.
Она показала деньги бармену и сказала:
— Свежая кровь, Лефти. Подай нам два стакана. Мне джин с соком, а мой приятель хочет…
— Пива, — ответил я. — Виски я выпил достаточно, мне пока хватит.
— Джин с соком и бутылку пива.
Разливая напитки, бармен говорил без остановки, пристально глядя только на сидевшего перед ним человека:
— В том-то и обман — он был нужен, потому что честен. А сейчас оказывается, что слишком честен, больше не дает им воровать, даже пригрозил отправить нескольких сенаторов за решетку. Значит, стал помехой. Теперь он опасен. Либо он должен уйти, либо они. Уже пошли разговоры о его здоровье. Глядишь, он уже в больнице, а потом и умер. Помяните мое слово, ему крышка.
Он поставил перед нами рюмки и вернулся к противоположному концу стойки.
— Вам приходилось когда-нибудь слышать подобное? — сказала сидевшая рядом девушка. — Вот такой Лефти. Слишком умный, чтобы ему было хорошо. Он учился в двух колледжах, в Чикагском университете, в южной части города, и еще год или два в университете Анн-Арбор. Когда ему было десять лет, он сам сделал телескоп, сам отполировал стекла и тому подобное. Несколько месяцев назад о нем даже написали в газете. Статью сочинил один из выпивох, который здесь бывает, маленький такой, назойливый человечек. В статье написали, что у него слишком высокий образовательный уровень. Есть в этом логика? Так или иначе, теперь он торгует спиртным. Работает здесь уже четыре года в ночной смене и разговорами о политике с всякими забулдыгами и полусонными идиотами доводит себя до головной боли. После этого начнешь задумываться.
Мои глаза привыкли к полумраку, и я смог разглядеть ее. Девушка была коротко подстрижена, с седыми волосами, но лицо казалось молодым; веснушки, округлые щеки, раздвоенный подбородок. На ней был твидовый костюм с короткой юбкой и свитер с высоким воротником. Похоже, она служила в какой-то конторе.
