Да, но заказ-то был не из мелких. Дело, в конце концов, шло о дочери короля. О принцессе. А поскольку королева умерла несколько месяцев назад от воспаления легких, платье, которое нам заказали, предназначалось для самой главной женщины королевства.
Я описала несколько кругов по ателье, а затем поступила против всех правил — пошла и постучала в дверь домика Владычицы Красок, однако она меня не впустила, а лишь крикнула сильным голосом в окно: Просто займись этим и все! Как вы себя чувствуете? — спросила я, и она ответила: — Приходи, когда начнете!
И я побрела назад, пиная сучья и желуди.
Возвращаясь, я сорвала с дерева и съела несколько апельсинов — и мне стало немного легче.
Оставшись в мастерской за главную, я собрала всех, кто был в ней, и устроила семинар по отражениям, предложив поразмыслить о них. В частности, это было важно для Черил, которой семинары приносят обычно большую пользу. Мы уселись в кружок посреди смежной с ателье комнаты и повели разговоры о зеркалах, спокойной воде, колодцах, о понимании, опалах, потом устроили занятие по литературному творчеству: каждый описал свое первое воспоминание о луне, о том, как она на него подействовала, как он впервые понял, что она повсюду следует за ним (у Сэнди получился очаровательный рассказ о том, как она в детстве гуляла и все старалась оторваться от луны да так и не смогла), — и наконец каждый из нас сочинил хайку. Мое было таким:
Луна сребриста —
Странница небес, сшей мне
Платье, будь добра.
Пролив по слезе над рассказом Эдвина о том, как он понял, что его служивший в армии отец видит ту же луну, что и он, оставшийся дома, мы оставили комнату семинаров и приступили к окраске шелка. Разумеется, платье следовало шить из шелка, и мы выбрали один, очень, очень тонкого тканья, по-настоящему изысканный — и уже поблескивавший без каких-либо наших усилий. Наносить на него оттенки белого я предоставила Черил, потому что увидела свет, вспыхнувший в ее глазах после семинара. Она такая восприимчивая. Когда мы делали серию, посвященную насекомым, я едва ли не различала в ее зеницах дерущихся муравьев. А сегодня райки ее глаз отражали свет — и даже кожа Черил источала его. Едва она занялась первым слоем краски, я отправилась повидаться с Владычицей. Она лежала в постели. Просто ужасно, как быстро она сдавала. Обычно никто у нее не бывал, но я решилась войти в дом и поднесла ее брату стакан воды, и угостила его сыром с яблоками — Ангел, так он меня назвал, — а потом присела у кровати, на которой она лежала, рассыпав, точно лучи, серебристые волосы по подушке. Не такой уж и старой она была, Владычица Красок, но голова ее уже серебрилась. Постойте-ка, а нельзя ли нам взять ваши волосы? — спросила я.
