Нельзя сказать, что я когда-либо пользовался какими-то льготами. Я получал полную — ну, почти полную — стипендию в колледже Святой Марии, что в Мораге под Оклендом. Мне нравились естественные науки и та математика, какую там преподавали, однако в колледже я, как выразился один преподаватель, так и не смог найти себя. На первом курсе друг подкинул мне летнюю работу в его семейной рыболовецкой компании, обслуживать ставные сети мне понравилось, и на следующее лето я туда вернулся. На этот раз семья друга предложила мне заработать деньги, на которые я смогу протянуть зиму, в супермаркете, а там выяснилось, что за рубку мяса платят больше, чем за разделку рыбы.
— А чем ты хочешь-то заняться? — как-то спросила меня одна тамошняя кассирша (тоном, позволявшим заключить, что, если она еще хоть раз услышит мое нытье по этому поводу, то все волосы на себе выдерет), и в тот же день я записался на курсы авиакомпаний «Флай Аляска» и «Бигфут Эйр», начал учиться на пилота коммерческих многомоторных самолетов, а два года спустя получил лицензию на управление гидросамолетами. Год проработал в местной компании, потом купил собственное дело и стал владельцем трехкомнатной хижины, плиты, фургончика, названия фирмы и списка клиентов. Теперь я арендую две 206-х «Сессны» и две 172-х на поплавках «ИДО», на меня работает еще пара пилотов, и я получаю от четырнадцати до пятнадцати сотен за доставку партии груза в наших краях. Вам «Арктический кот» не нужен? Могу купить один на мои карманные деньги. По крайней мере — в разгар сезона.
— Так мы, значит, не будем об этом разговаривать? — спросила меня жена на прошлой неделе, в тот вечер, когда к нам на ужин пришли ее родители. Мы съели краба, отец ее почти весь вечер прохандрил — бог его знает, почему. Мы распрощались, помыли посуду, и теперь я метался на коленях по кухне, стараясь обыграть сына в детский баскетбол поролоновым мячом. Когда приходило время сна, Доналд неизменно обращался в фанатичного спортсмена. Чтобы порадовать его, мы подвесили к задней двери игрушечную баскетбольную корзину. Сейчас, воспользовавшись тем, что меня отвлекли, он попытался «проскочить за щитом», но я блокировал его прямо у дверной ручки.
— Поговорить я готов, — ответил я. — Давай поговорим.
Она сидела на табурете, положив руки на колени — в позе терпеливого ожидания. Волосы ее видывали лучшие дни, отчего она и злилась. То и дело заправляла за ухо прядь.
— Нельзя просто у корзины стоять, — обиженно заявил Доналд, попытавшись выманить меня из-под щита и без помехи забросить мяч. Он был готов разреветься от досады.
