Так что вот, профилактика преступлений у нас ведётся, только не всегда на высоте и не часто с положительным результатом.
Ну и гражданское население к общественно полезной деятельности тоже привлекаем, как можем. Последнее, кстати, чревато — народ у нас в Лукошкине социально активный, им милиция до сих пор в диковинку, но руки чешутся, поэтому помогать нам лезут сами, вне зависимости — надо не надо, просили не просили, как-то вот так…
Помнится, вот буквально на той неделе поступили два заявления на конокрадов. Ну вроде как заезжие цыгане украли у кого-то кобылку, перекрасили из пегой в вороную, гриву накладную присобачили, хвост нарастили, а потом ещё и надули несчастную всем табором. Надули — это без кавычек, это через трубочку в задн… пардон, вставляют и дуют по очереди. Короче, лошадка вышла — загляденье: круглая, сытая, красивая, блестящая, словно праворульная иномарка!
Шоу в том, что эти пройдохи ту кобылу краденую её же хозяину сбыть попытались. А он свою скотину по глазам узнал, всплакнул у неё на шее да к людям с перемазанной чернилами рожей и обернулся. Двое особо впечатлительных цыган рухнули в обморок. Ещё одного с сердечным приступом отметелили на базаре. Так у нас два заявления и сохранились: первое о краже кобылы, второе о том, что цыган за побои претензий не имеет, вину осознал, впредь умнее будет. Я так понял, просто постарается не попадаться…
Что я сегодня расписался, а? Наверное, потому, что спать не хочу, хотя время уже давно за полночь. Вставать утром, с петухами. С петухом. В хорошем смысле этого слова. Я имею в виду традиционный деревенский будильник с перьями и гребешком. С первых побудок моей заветной мечтой стало увидеть его в супе или на сковороде. И хотя Яга пока против, мечтать не запретишь!
Отложив блокнот, я сбегал в сортир на заднем дворе, хотя бабка с регулярной настырной заботой ставила мне ночной горшок под кровать, вернулся, разделся, взял с подоконника большущее красное яблоко, не удержался и с хрустом откусил кусок. Мысль о том, что раньше у меня на подоконнике яблок никогда не было, пришла слишком поздно. Вроде после того, как упал на колени и на губах запузырилась пена…
Не имея возможности даже позвать на помощь от режущей боли в желудке, я каким-то чудом доковылял до лестницы и, кажется, грохнулся оттуда, пересчитывая каждую ступеньку. Потом всё кончилось. Наступила темнота…
Больше ничего не помню. Обрывки…
Ночь. Жар. Ночь. И боль, боль, боль…
