В одно прекрасное утро Барка без всяких предисловий спросил у Фрикетты:
– Скажи, сида, когда выздоровею, возьмешь меня в денщики?
– Ты предложил мне это, не подумав хорошенько. Мне скорее нужна была бы горничная.
Барка живо возразил:
– Когда я служил ординарцем у полковника, я служил ему хорошо… и у полковницы ординарцем был: чистил башмаки, натирал пол, вытряхивал юбки, накидки, водил детей гулять, стряпал, когда кухарка уходила…
В глазах его светилась такая мольба, что Фрикетта сдалась и объявила со своей обычной решительностью:
– Согласна, беру тебя к себе в денщики.
– Хорошо делаешь, сида… будешь мною довольна… увидишь!
Счастливый тем, что он окончательно поступил на службу к Фрикетте и поглощенный мыслью сделаться её проводником, слугою и покровителем, Барка прежде всего позаботился о средстве передвижения для своей госпожи и нашел зебу, который превратился в прекрасное вьючное животное. Потом кабил, ничего никому не говоря, принялся за заготовку провианта. Каждую ночь, выводя зебу на берег моря «пастись», он без церемонии выбирал из наваленных в беспорядке предметов те, которые казались ему подходящими, клал их в мешок, взваливал на спину зебу и привозил свою добычу под веранду.
Таким образом у него образовался целый склад, где было всего понемногу. Фрикетта дала ему денег, чтобы он купил себе предметы первой необходимости, и спрашивала его иногда:
– Сколько ты заплатил за это?
– Недорого.
– А за это?
– И за это дал совсем дешево.
Он «нашел» также топорик, парусину для палатки, ведро, котелок, целый набор походной кухни – в том числе кофейную мельницу, несколько оловянных тарелок и так далее.
Затем Барка уже действительно купил двухстволку, саблю, похожую на мексиканскую секиру, удобную для прокладывания дороги в чаще; для зебу он приобрел седло, а для себя с Фрикеттой – два небольших офицерских погребца.
Все приобретенные вещи Барка уложил так, чтобы они занимали как можно меньше места. Старый солдат, привыкший к передвижениям, умел уложить огромное количество вещей в крошечном помещении, и притом так, что они были у него всегда под рукой.
Мешок его внутри был набит до невозможности, а снаружи блестело, как луна, перетянутое ремнем большое блюдо. Сверху была привязана аккуратно свернутая парусина для палатки; две пики, прикрепленные с двух сторон, поддерживали аккуратно сложенные одеяла и запасное платье. На самом же верху красовались котелок, весь полный различной мелочи, чайник и еще разная посуда.
