По-звериному оскалившись, здоровяк рыкнул, и со всей дури рубанул по огромному куску
льда, поджидавшему на специальной возвышенности.
А предназначение красных огоньков выяснилось совсем скоро.
Пока я бегала и собирала кусочки льда, параллельно обмораживая себе пальцы, и ругаясь
на чем свет стоит, из задней двери вывалился клиент. Клиент был «готов» и собирался
посетить то самое культурное место, которое, слава богам, в этом заведении ни мыслей не
читало, ни вслух не высказывалось.
Так вот, почти выпав из дверей, посетитель «Коня» выпрямился, сделал стойку, но ровно
через секунду его повело, и он чуть не грохнулся в снег. Вот так, шатаясь из стороны в
сторону, словно корабельная палуба от качки, человек побрел в сторону сортира,
ориентируясь по своему собственному компасу. И пока шел в верном направлении, все
было в порядке. Но стоило ему ступить не туда…
- Бз-з-з-з! – чудак подпрыгнул, и вернулся на прежнее место.
Еще шаг, второй…
- Б-з-з-з! – клиента снова передернуло, и он быстренько вернулся на место.
- А-а! – наконец догадалась я. – Это посадочная полоса!
- Чего?! – не понял меня Митиз.
- Я говорю, это свето-звуковой детектор надлежащего направления для исправления
нужды!
- Чего?! – глаза верзилы полезли из орбит.
- Ай, Митя, - махнула я на него рукой. – Работай давай. Труд облагораживает человека и
превращает обезьяну в хомо… в хомо… - я брезгливо посмотрела на чешущегося в паху
толстяка, - в общем, тебе еще арбайтен и арбайтен…
Противный «бз-з-з» уже давно замолк, да и возвращения клиента я не заметила, поэтому и
забеспокоилась. Пришлось намекать Митизу, что неплохо бы проверить состояние
затихшего в сортире путешественника.
Махнув головой, здоровяк ответственно зашагал к каменно деревянному домику и со всей
дури, не предупредив и одиночным стуком, дернул дверь на себя. Результат не заставил
себя долго ждать и вывалился наружу, уткнувшись носом в снег, подставляя облачному
небу белоснежный волосатый зад.
Я прыснула со смеху и быстренько ретировалась с поля боя, дабы избежать участи
оказывающего первую вытрезвительную помощь.
Ох, и умора!
В зале, как мне показалось, стало еще более шумно. Градус повышался. Количество сидячих
мест увеличивалось. С одной стороны за счет упавших под столы, с другой стороны – за
счет уплотнения рядов обнимающимися и «ты-меня-уважаешь» собутыльников.
Сгрузив наколотый лед и объяснив, куда запропастился Митька, я подхватила новый
заставленный чарками поднос, и нырнула в хаос вечернего гулянья.
