— Да разве я… да чего ты на самом-то деле? Я же для науки…
— Это только в полиции бьют, — горячился Котовский, — в полицию идет тот, у кого совести нет. Их для того и кормят, чтобы усмирять, чтобы зуботычины раздавать, чтобы в страхе народ держать. А ты? У тебя сознание должно быть. И нашел кого ударить! Слабенького! Ты ударь меня! Или как? Неохота?
— Да ладно, — морщился кузнец, — ну, ошибка вышла… Ну, все.
И больше уж кузнец никогда не замахивался на Виктора Васюкова.
— Ты вот что, — сказал на прощание Котовский, подбадривая новичка, старайся попасть в наряд на молочную ферму, когда будет мое дежурство. В школе кормят плохо, а там я тебя молочком, а то и сливочками подкормлю. А то смотри, какой ты заморыш!
Вскоре повстречались они с Васюковым на поле. Нужно было мотыжить. Мотыга была тяжелая. Васюков никак не мог приспособиться к ней. Мальчики тотчас подметили, что он мотыги никогда и в руках-то не держал. Начались шутки, поддразнивание.
— Смотрите, смотрите, ребята, ведь это прямо-таки богатырь!
— Ого! Да он нас всех землей забросает!
— По ноге! По ноге ударил! Это новый прием!
Котовский молча взял мотыгу у Васюкова.
— Тут, Витя, ничего нет мудреного, — сказал он спокойно, — и только дураки могут хвастаться своим умением мотыжить…
Шутники прикусили языки.
— Даже медведя можно обучить этой работе, подумаешь, какая сложная машина. Мотыга! А ты вот держи ее так… и р-раз! Видишь, как получается? Ну-ка, попробуй.
С тех пор у Вити с Котовским и дружба повелась — и всякие насмешки прекратились.
Однажды ночью, во время дежурства, Котовский предложил:
— Идем, пугнем немножко наше начальство.
— А как?
— Вот увидишь.
Они вышли в поле. Глянули на высокое звездное небо, на притаившийся, притихший, замерший в тишине ночи сад… Котовский неподражаемо ловко изобразил завывание волка. Вот переполошатся! Ведь волкам есть чем поживиться на животноводческой ферме. Будет наутро разговоров, что появились волки и разгуливают под самыми окнами директорской квартиры.
— Сегодня мы пойдем в деревню на молдавский жок, — объявил как-то Котовский своему приятелю Васюкову. — Там ты увидишь одну девушку… такую девушку…
— Я знаю, что такое молдавский жок, — заявил Васюков. — Жок — это танец.
— У молдаван есть поговорка: льет воду в колодец… Так говорят о бестолковых людях.
— По-твоему, я бестолковый?
— Хуже. У тебя как-то неинтересно все получается. «Жок — это танец». «Зимой холодно, летом тепло»… Я ему говорю о замечательной девушке, а в ответ слышу равнодушные рассуждения.
