В тот год его потянуло к людям. Не от тоски, а, скорее, от любопытства и скуки. Он узнал, что на дворе 2002 год и большинство его однокурсников давно уже пристроились в хорошие места. Один только он по-прежнему ездит на стареньком отцовском москвиче, и живет в однокомнатной квартире с ленивой, некрасивой, рано состарившейся женой. Галя заискивающе улыбалась и рассказывала, что у ее подруги новое пальто, а она пятый год ходит в старом, что у них сломался телевизор, и теперь она смотрит только два первых канала, а все самые хорошие сериалы на других. И обои бы неплохо новые поклеить, и тюль-то у них старенький, еще в перестройку у турков купленный, а дома ей скучно, и ребеночка она никак не родит, хотя вот у других уже по двое бегает. Галю было жалко, как жалко было в детстве побитую собаку. В один из вечеров он пообещал ей, что все будет хорошо, купит он ей тюль, пальто и новый телевизор, а ребеночка… Ну ребеночка, видно, Бог не дал.
К нему стали приходить странные мысли, а не заигрался ли он со своими собаками, не разбудили ли его странности какого-то темного древнего демона, ненасытного, как индийская богиня Кали. Чтобы рассеять сомнения и укрепить дух, ходил по ночам на круг, пел со всеми протяжные лунные песни, и замечал на себе пристальный взгляд седого вожака. Желтоглазые слабости не прощали, не прощали и предательства. Антип понимал, как бы он не пытался изменить свою жизнь к лучшему, никуда ему не деться от этого мрачного ночного воинства и никогда не избавиться от странных своих примет: вертлявых пальцев, лунатизма, редкой памяти, родимого пятна на голове, да и другого, о чем людям даже рассказывать страшно.
В голове Антипа начинала ворочаться смутная догадка. Он знал, что подошел к какому-то рубежу, и скоро все будет по-другому, нужно только еще немного подождать и что-то сделать. Тем временем, он попросился на свою кафедру преподавателем. В морге тоже навел порядок, и все взятки, которые раньше совали в карманы его подчиненных, стали стекаться в его закрома. Дома ночевал редко, ссылаясь на то, что Галя затеяла ремонт, а он не выносит запаха краски. Жена звонила на работу, сообщала, что была в магазине и видела плитку керамическую, испанскую, с дельфинами. Вздыхая, говорил:
— Ну, покупай испанскую, если хочешь.
На следующий день Галочка докладывала, что шла за плиткой и увидела костюмчик, которого нет ни у кого из ее подруг. Он рассеянно кивал, думая, что обратной дороги нет, и ему надо успеть забить домашним скарбом квартиру с Галей, а потом будет поздно. Почему поздно, он не знал, но крутился, как белка в колесе. В конце семестра его вызвал декан и, похвалив, предложил продолжить преподавательскую работу, а заодно заняться научной деятельностью. Антип кивнул и занялся еще репетиторством и вымогательством, вытягивая деньги с практикантов, которых нарочно заставлял копаться в самых гнилых и старых трупах. Студенты совали деньги и обещали по случаю прибить гнусного препода. Антип только усмехался: «Пусть попробуют». Деньги он откладывал не для себя, а для жены.
