— Ты извинись за меня, Валентина, перед своими актерами за то, что я побывал кое у кого в квартирах. Мне наводку дали, а у них ничего и нет. Книги да фотографии. Я думал — вы богатые… Переживаю я, так и скажи. И попался я по-глупому… Командир, открой дверь! Задохнусь! — просит Денис конвоира.
Конвоир неумолим.
В «обезьяннике» ребята тоже чертыхаются оттого, что жарко и что долго ездим по Москве.
Кутузовский проспект. Мелькают дома, деревья, люди куда-то несутся… Странно смотреть на Москву в маленькое окошко «воронка». Чужой городе непонятной жизнью.
А в раскаленном «стакане» стонет Денис.
Я прошу конвоира:
— Открой ему. Там невозможно.
— Не могу.
Приехали в Кунцево.
Из «обезьянника» вывели красивого парня. Его уже ждал милиционер с наручниками. Защелкнул его руку и свою. Соединили их наручники, и побежали они вниз по тропинке, словно два приятеля. Бежали и чему-то смеялись.
Тихо здесь. Дорожка совсем деревенская, а на полянке цветов много.
Наконец подъехали к суду Ленинского района. Только вошла в холоднющий бокс, как меня вызвали в зал заседания. Значит, сейчас два часа дня.
Зал опять переполнен. И чего им всем надо? Такая жара, а они, взмокшие, сидят и чего-то ждут. Тут и Конюхова Таня, и Гулая Инна со своей мамой. Знакомые и незнакомые. На лицах у всех одинаковое выражение — нетерпение и ощущение значительности момента. Поэтому все стали похожи друг на друга.
Моя Танюшка и Сережа улыбаются мне. Подбадривают. Милые мои!
Александра Александровна, мать Стасика, вошла. Бледная очень.
Витя Проскурин в упор смотрит на меня. Укоризненно. С пренебрежением.
Марьин, друг Стаса, ерзает на стуле.
А где же доверенное лицо обвинителя? Где Попков?
Суд начался с допроса свидетелей.
Рассказывает Проскурин. Рассказывает все, как было. Подробно и точно, без преувеличений.
13 апреля утром в «Ленкоме» был общественный просмотр нового спектакля «Вор» по Л. Леонову, в котором Витя играл главную роль. Он пригласил нас со Стасом в театр. Витя играл замечательно. Стас смотрел спектакль с большим напряжением и тихо сказал мне:
— Витя хорошо играет, но это моя роль.
В финале один из персонажей мертвый лежит на столе с зажженной свечой в руках.
Аплодисментов не было, они и не предполагались. Билетер сказала, что спектакль окончен. Все стали потихоньку, почти на цыпочках выходить.
Стас оставался на месте.
— Ты иди, Валена, а я посмотрю, как он будет подниматься, как свечку затушит. Мне интересно.
Я вышла из зала и заторопилась к себе в театр. Мы готовились к юбилею Юрия Васильевича Яковлева и в середине дня назначили репетицию.
