Я не представляла, что Ромашка может плакать.
Директор ресторана кормила ее бутербродами, печеньем, конфетами.
Ромашка благодарно и ласково посмотрела на нее.
— Он умер неделю назад, а сказали только сейчас. Почему? Почему они так?
Не знала и я, почему они так. И стала успокаивать Веру. Просто сидела с ней рядом, зная, что сейчас я ей нужна.
Буквально на следующий день, вскоре после завтрака, дежурная выкрикнула:
— Малявина, с вещами!
Кто-то:
— Валюшка! Тебя отпускают!
Глафира торжественно заявила:
— Я знала! Я говорила!
А Галочка моя — навзрыд.
Золотая:
— Ты что, Галка, с ума спятила? Помоги лучше вещи собрать.
Галка не смогла мне помочь.
Помогала мне Ромашка, ловко связала мой барахляный матрас, сняла сумку, подтащила все к двери.
Девочки спустились вниз проводить меня.
Я не знала, куда меня поведут, но краешек надежды на то, что совсем ухожу, — был.
Нет, я не ушла из Бутырки. Попав сюда, оставь надежду, что отсюда можно выйти.
Меня перевели на «спецы». Это камеры под особым контролем. Перевели по просьбе прокуратуры Ленинского района.
А пока я не знаю, куда меня ведут.
Ну какие же длинные коридоры в Бутырке, а матрас и сумка тянут вниз, не дают идти… и камеры в ряд… бесконечные лестницы… и множество решетчатых дверей… поворот за поворотом… и снова двери, и снова огромные ключи: др-др… Противно поет свою песнь очередная дверь, потом — хлоп! — железом о железо.
Проходим мимо матрасов. Возле них скучает заключенный, оставленный на «рабочке».
Говорю вертухайке, специально говорю, чтобы узнать, остаюсь я здесь или ухожу:
— Мне матрас надо поменять. Он жуткий.
Она спокойно:
— Меняй.
Значит, остаюсь. Но куда ведут меня? Я понимаю — надо быть готовой к неожиданному, тем более здесь неожиданность на каждом шагу.
Сколько раз я слышала:
— Малявина! Без вещей!
Никогда не говорят, куда ведут — на свидание ли с родными, на встречу ли с адвокатом, к врачу или в карцер. Нервно это. Иным совсем плохо становится. Давление повышается, а сердцебиение такое, что в ушах стучит. Зачем так действовать на нервы? Неужели нельзя сказать, что за поход мы совершаем?
Говорю парню:.
— Поменяй мне матрас, пожалуйста.
Он лениво бросил мой в дальний угол и, как фокусник, одним движением выхватил из стопки матрас для меня. Остальные матрасы даже не шелохнулись.
Ну вот, новый матрас нести легче. Пошли дальше. Господи, когда же кончатся эти коридоры, лестницы, двери, ключи? Когда кончатся эти отвратительные звуки — железом о железо?
