И автоматически оказались на острове. Да, на острове, ведь от Замоскворечья нас отделял еще и Водоотводный канал с фонтанчиками, ресторанчиками-поплавками и — о, ужас! — Малым каменным мостом. Не успели мы поменять подгузники после предыдущего подвига, как Настя вновь готовилась подавать иск в Страсбургский суд, ибо так просто спускать мне мои наглые замашки с форсированием водных преград она была не намерена.
— Опять?! Кирилл, ты че — издеваешься?! Я сейчас просто развернусь и уйду. Сам гуляй по своим мостам.
— Ну что ж, персональный паром ждет тебя. Ах, да, у тебя же персональный вертолет, как это я мог забыть?.. Мосты — не твой стиль.
Так или иначе, мы преодолели Рубикон Водоотводного канала, и снова счастливая звезда озаряла наш опасный путь. На Большой Земле, за Третьяковской галереей, нас ждал миленький скверик на пересечении Лаврушинского и Большого Толмачевского переулков. Мы даже умудрились найти там свободные полскамейки, что, несомненно, было ниспосланной небом благодатью для двух путников, вкусивших нечеловеческих трудностей на лихой тропе. Но Настя не оценила подарка судьбы. Мы провели в релаксации не более десяти минут, когда она сказала:
— Все, хорош, пошли.
— Что такое, Настенька? Что на этот раз?
— Тут слишком замкнутое пространство, реально давит.
Я сидел, задумчиво покусывал дужку солнцезащитных очков и открывал в себе новые грани. Странно было чувствовать, как в тебе так близко могут уживаться злость и любопытство. Всю эту тошнотворную буффонаду>[9] можно было прекратить час назад, пожелав клоунессе Насте всяческих благ еще в районе Лубянки, но что-то мне подсказывало, что надо дождаться кульминационной сцены, дабы люди будущего доподлинно знали, от кого они имеют честь происходить и какие извращения порой сбивали поступательный ход эволюции разума на Земле. Я остался. Я хотел кульминации.
Нас выдавило теснотой пространства прямо на Пятницкую. Потом мы немного попетляли по переулкам, пока наконец Настя не заявила, что не отказалась бы испить освежающего «Мохито». Мы замкнули небольшой круг, оказались снова на Пятницкой и прочитали на вывеске невысокого здания: «Глясе». А почему бы и нет?.. Внутри было свежо, сумрачно и как-то очень глянцево. Редкие посетители сидели за столиками, персонал откровенно скучал, а диджей копошился в своем вертушечном хозяйстве, настраивая аппаратуру для ночного перфоманса. Мы плюхнулись на диван. Настя погрузилась в изучение меню, а я просто упивался свежестью обстановки и не понимал, как же это раньше я проходил мимо, не заглядывая. Вынужден признаться, я очень падок на «космичность» интерьера. Оказываясь в помещении, где все испускает и отражает свет — столешницы из зеркального стекла, пластиковые панели на стенах, стробоскопы под потолком и притопленные в стены плафончики, — я испытываю футуристический восторг, напоминающий тот, что пионеры восьмидесятых испытывали при просмотре фильма «Гостья из будущего». Приятно в такой обстановке побалдеть полулежа с чем-то пестро-сахарным в бокале и помечтать о собственном студио в стиле хай-тек где-то на сороковом этаже где-нибудь на живописных холмах между Мичуринским и Вернадского…
