Трудно смолчать о медвежьей услуге многих родителей. Постоянная долбежка по голове о том, что «засиделась в девках» (хотел бы я посмотреть на того человека, который всю страну научил тому, с какого возраста начинается это «сидение»), о том, что хотелось бы внуков уже, «а то вон… у Степановны уже трое, а мы своих никак не дождемся», на мой юношеский взгляд, порождает в девушке неуверенность и подталкивает с новой силой к быстрому решению вступить в брак…
А потом вечерами больно смотреть на русских женщин, тягающих неподъемные сумки из магазинов. Есть ли их вина в том, что именно так сложилась их жизнь? Есть. Потому что жизнь мы себе выбираем сами, а не она выбирает нас.
Вот каково мое мнение!»
Я оставлю все, сказанное мной, в первозданном виде, не исправляя ни пунктуацию, ни стиль. Тема ранних браков и их пагубного влияния (в большинстве случаев) на дальнейшую жизнь как мужчины, так и женщины в обществе назрела давно и уже долгое время не выходит у меня из головы. Однако пока я не чувствую в себе достаточно сил и не располагаю сколько-нибудь уверенной аргументацией, чтобы слепить связное повествование с подзаголовком: «Не ходите, девки, замуж, замужем не весело, одна девка вышла замуж — голову повесила!» Надеюсь, что рано или поздно, устав носить это в себе, где-нибудь в изодранной тетрадке я выстрою план, чтобы после превратить его в осмысленный текст в редакторе Word.
Кирилл
Я обожаю рассказ Джеймса Олдриджа «Последний дюйм». Сильнейшая вещь. Буравит мозг, полосует по сердцу. Смысл заложен глубочайший.
Расстояние в один дюйм, о котором он пишет, — это не просто двадцать пять миллиметров, это финальная, самая трудная часть любого пути до цели, в независимости оттого, сколько сотен миль пройдено. «Последний дюйм, который разделяет всех и вся, нелегко преодолеть, если не быть мастером своего дела.»
Эта глава нашей книги о том, что с избитыми в кровь ногами и умирающий от жажды, ты все равно должен будешь пройти аттестацию на мастерство в одном дюйме от ослепительного монумента, имя которому «Женское Согласие». Ты доползешь, как Маресьев, волоча изувеченные конечности, ты добежишь, как гонец с вестью о победе, от Марафона до Афин, выплевывая кусочки сожженных легких, — и только для того, чтобы стража с непроницаемыми лицами перекрестила копья у ворот. Тебе понадобятся пароль и сила убеждения. Иначе вали откуда притащился. Последний дюйм так и останется непреодолимым барьером.
