— А при чем здесь… — начал Чарльз Хэллоуэй, изо всех сил стараясь не глядеть под ноги.
— Эти двое, — подкованные каблуки лязгнули о решетку, — эти двое смогут прокатиться на всех аттракционах, побывать на всех представлениях, пожмут руки всем нашим артистам и вернутся домой с кучей волшебных подарков…
— Кто же эти счастливцы? — прервал его мистер Хэллоуэй.
— Мы выбрали их по фотографиям, сделанным вчера у входа на карнавал. Помогите нам определить их, сэр, и вы разделите с ними удачу. Вот они!
«Он увидел нас! — панически подумал Вилли. — О Боже!»
Человек-в-Картинках выставил вперед руки ладонями наружу. Отец Вилли пошатнулся. С правой ладони на него смотрел мастерски вытатуированный ярко-синей краской портрет собственного сына. На левой ладони, как живое, улыбалось лицо Джима.
— Вы знаете их? — от внимательного взгляда Человека-в-Картинках не укрылась растерянность мистера Хэллоуэя. И немудрено. У старика перехватило горло и глаза чуть разъехались в стороны, словно его огрели дубиной по голове. — Их имена?
«Молчи, папа!» — мысленно закричал Вилли.
— Я, собственно, не… — начал отец Вилли.
— Вы знаете их.
Протянутые вперед, требующие имен руки Человека-в-Картинках слегка подрагивали и вместе с ними вздрагивали и страдальчески морщились лицо Вилли на правой ладони, лицо Джима на левой ладони, лицо Вилли в яме под улицей, лицо Джима внизу под решеткой.
— Сэр, вы же не хотите, чтобы мы не нашли наших героев?
— Нет, но…
— «Но»? — удивился мистер Дарк и подался вперед. Его собственные глаза и глаза всех тварей, бродивших по прериям его тела, вцепились в пожилого человека, стиснули со всех сторон, завораживали тысячами взглядов. Мистер Дарк придвинул ладони ближе. — Вы сказали «но»? Мистер Хэллоуэй покрепче прикусил сигару.
— Пожалуй, я припоминаю…
— Что?
— Один из них похож…
— На кого?
«Папа, неужели ты не видишь, как он заинтересовался?» — думал Вилли.
— Мистер, — удивился Чарльз Хэллоуэй, — да чего вы так разнервничались из-за каких-то мальчишек?
— Я? Разнервничался? — улыбка мистера Дарка исчезла. Похоже, он слегка опешил. — Сэр, я забочусь о своем деле, а для вас это всего лишь нервы?
Отец Вилли смотрел, как перекатываются бугры мускулов под легким костюмом его собеседника. Наверняка все кобры и африканские гадюки, которыми расписан этот молодец, шипят и скручиваются в клубки от злости.
— Один из этих сорванцов, — подчеркнуто медленно тянул мистер Хэллоуэй, — напоминает мне Милтона Блумквиста.
