А Поэт всё ещё писал свои стихи о таблице умножения. Он писал их уже три дня и три ночи. Поэт устал, но никак не мог остановиться. Ведь чисел на свете так много! Он уже написал, чему равняется сто тысяч пятьсот сорок восемь, умноженное на триста девятнадцать, и прежде, чем приступить к сочинению следующей строфы, решил перечитать всё сначала. Это было уже не стихотворение, а огромная поэма!
Он читал, а бесхвостая сорока сидела на подоконнике и подслушивала. Она хотела выкрасть у Поэта и эти стихи, но решила дождаться, пока он их допишет до конца.
Наконец терпение её лопнуло. Когда Поэт произнёс:
А по десять десять раз —
будет школа, чистый класс,
светлый зайчик на стене,
птица счастья на окне… —
сорока злобно затрещала:
— Тррик-тррак! Не будет птицы счастья, не будет!
— Как не будет? Почему не будет? — испугался Поэт.
— Потому, что твою синюю пташечку поймал скучный человек и в воскресенье продаст её на Птичьем рррынке! Теперь она будет как миленькая сидеть в клетке и никому больше не принесёт никакого счастья. Тррик-тррак!
Сорока трижды махнула ощипанным хвостом и улетела. А Поэт воскликнул:
— Какая беда! Какое страшное несчастье! Надо спасать синюю птицу. Спасибо, что сорока не украла у меня и эти стихи. Я отнесу их в редакцию, получу деньги и выкуплю бедную пленницу.
— Хорошо, когда ты синяя, и не просто птица, а птица счастья, — вздохнула за окном синица. — Тогда придёт какой-нибудь поэт и спасёт тебя. А я вот никакая не синяя, хоть и синица. И мои бедные родственники тоже далеко не синие. И завтра их продадут в неволю на Птичьем рынке. — И синица жалобно засвистала.
— Не грусти, синичка, — сказал Поэт. — Моё стихотворение такое длинное, что я получу за него много денег и обещаю тебе выкупить всех птиц на Куренёвке. Я пишу бесконечную поэму! — прибавил он с гордостью.
— Ой, зачем же бесконечную? Бесконечную ты никогда не окончишь! — испугалась синица.
— Ну что ж, придётся прервать работу, — с сожалением сказал Поэт. — Но это не страшно. В конце я напишу: «Продолжение следует» — и в свободное время продолжу. Это будет единственная в мире по-настоящему бесконечная поэма.
Поэт закрыл блокнот, быстро оделся и побежал в редакцию.
Нелёгким был этот день для детей. По плану, который наметил Шурик, Жозефина влезла через окно в дом скучного человека и тщательно обнюхала все стеклянные вещи. Но — увы! — ни одна из них не пахла малиновым сиропом. Детям пришлось обойти двенадцать посудных магазинов и пять комиссионных, заглянуть в кафе, столовые и буфеты. Жозефина даже проникла через открытые окна в некоторые квартиры (что, конечно, нехорошо) и обнюхала множество разных графинов и графинчиков. А уж помойки (ведь мог же 2×2=4 выкинуть Тильди в мусорный бак!) Жозефина полностью взяла на себя.
