— Откуда же мне знать, чем бы вы для меня не поскупились, милорд.
Гаретт ничего на это не ответил, однако внимательно оглядел сад, словно пытаясь понять, что еще она могла здесь делать, помимо того, что искала свои растения. Затем какая-то мысль пришла ему в голову, и он вновь взглянул на нее, прищурившись.
— Сад этот довольно обширен, — произнес он с тем же сомнением в голосе. — Каким образом вы узнали, где находится то, что вам надо? Вы пробыли здесь не более получаса и смогли точно отобрать нужные растения.
Его вопрос застал ее врасплох. Она постаралась скрыть свое смущение и одновременно лихорадочно пыталась найти ответ, который мог бы успокоить его и не возбудить новых подозрений. Наконец ей пришла в голову удачная мысль.
— Я уже была здесь прежде, — сказала она после некоторого колебания, а затем поспешно продолжила, увидев, как сразу замкнулось и помрачнело его лицо. — Предыдущий владелец позволял мне брать все, что мне надо. — После этой полуправды остальное выговорилось уже легче: — Вот почему я не задумываясь, пришла сюда теперь. Я привыкла брать любые растения, которые были мне нужны.
Прежде чем она поняла, что он хочет сделать, он шагнул вперед и, взяв ее за подбородок, приподнял ее голову вверх, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.
— Тогда почему вы пришли в столь ранний час, когда думали, что никто вас здесь не увидит? Я бы сказал, это повадки воровки, а не гостьи, привыкшей приходить сюда по праву.
Ее глаза наполнились горькими слезами, готовыми в любой момент брызнуть из глаз.
— Я не воровка! — с отчаянием прошептала она. А затем, заметив тень улыбки, скользнувшей по его лицу, она внезапно рассердилась. — Винчелси никогда не называли меня так, и вы не смеете! Вы совсем не ухаживаете за этим садом, так почему же вас так заботит, что я взяла несколько растений? Ведь для вас это всего лишь сорняки, судя по тому вниманию, которое вы на них обращаете!
Он крепко сжал губы и сощурился. Отпустив ее подбородок, он отступил на шаг и внезапно вытащил одно растение из ее сумки, чьи листья и цветки предательски торчали из опутывающей его материи. Ее пульс мгновенно зачастил, едва она увидела, какое именно растение он достал.
— Всего лишь сорняки? — Ее поразило безжалостное выражение его красивого лица. — Я бы не стал называть белладонну[2] простым сорняком, а вы?
Ей пришлось сделать усилие, чтобы сохранить видимость спокойствия. Если он смог узнать это растение и даже помнил его итальянское название, следовательно, он скорее всего знал и о его свойствах. Определенно он решил, что она собирается использовать это ядовитое растение с какими-то неблаговидными целями.
