— Вам не следовало бы продавать его в первый раз! Если бы не ваша жадность, Фолкхэм-хауз и сейчас принадлежал бы нам!
Он уже замахнулся было, чтобы ударить жену, но, так как она не сжалась испуганно, как обычно, а прямо и храбро посмотрела ему в лицо, он с проклятиями опустил руку.
— Чума его забери! — прошипел он сквозь зубы. — Теперь благодаря этому ублюдку даже моя собственная жена оказывает мне открытое неповиновение. Только выбросьте-ка лучше это из головы, мадам, это лишь обернется против вас! Он не хочет иметь ничего общего с нами обоими, так что, если ты намерена бежать к нему в поисках защиты, подумай сначала хорошенько. Да он скорее всего убьет тебя сразу, как увидит!
У нее задрожали губы, но она постаралась преодолеть страх, медленно заползающий в ее душу.
— С чего бы ему ненавидеть меня? Он не может винить меня за то, что меня объявили наследницей, раз его не было здесь, чтобы заявить о своих правах. Ведь мы даже не знали, что он жив!
При этих словах Питни с торжествующей издевательской улыбкой в упор посмотрел на нее.
— Мы не знали, — уже менее уверенно повторила она, — ведь так?
Он в ответ лишь самодовольно ухмыльнулся. У Бесс упало сердце.
— О Боже! — прошептала она с безнадежным отчаянием. — Ты знал! Ты знал, что он жив, и ничего не сказал мне!
Она почувствовала, как ужас и боль разрывают ее сердце. Ее единственный племянник, всеми заброшенный, скитался где-то на чужбине, а она ничего не знала об этом!
Питни обхватил ладонями лицо своей жены и приподнял вверх, проведя большим пальцем по все еще красивым нежным губам.
— Я сам не знал вначале, — сказал он холодно. — Но затем из Франции стали приходить письма от Гаретта. Он просил сохранить для него земли, пока он не вернется. Его гордость не позволяла просить у меня денег, но я знал, что он сильно в них нуждался. — В глазах Питни отразилась ненависть, что сжигала сейчас его душу. — Я-то думал, что он умер вмести с ними, со своими родителями! Я так надеялся, что наконец-то владею всем! Его титул, его поместья, все мое! И вдруг обнаружить, что все потеряно только потому, что какой-то…
— Почему вы ничего не сказали мне об этих письмах? — прошептала она, с отвращением глядя на человека, который был ее мужем.
— Чтобы ты все перевернула вверх дном, пытаясь вернуть его назад? Сам Кромвель хотел, чтобы я… ты слышишь?.. Чтобы именно я стал его министром! А все из-за моего титула! Он нуждался во мне, чтобы показать, что и на его стороне есть аристократы, чтобы привлечь и других на свою сторону! Если бы это графское отродье, этот роялист был здесь, я бы потерял свой единственный шанс, можно не сомневаться!
