Словно догадавшись, какая сумятица творится в голове ее дорогой племянницы, Тамара выступила вперед.
— С вашего позволения, господа, нам пора уходить, — решительно заявила она, незаметно подталкивая Мэриан к двери.
Мэриан попыталась было сопротивляться, сгорая от желания услышать еще хоть что-нибудь из так заинтересовавшего ее разговора. Однако встревоженный взгляд Тамары заставил ее вспомнить, что сейчас не место и не время пытаться что-то разузнать, если она не хочет подвергать опасности их обеих или мистера Тиббета. Со вздохом сожаления она плотнее запахнула на себе плащ и направилась к двери впереди тетки.
Однако граф остановил их еще до того, как они успели достичь выхода.
— Пожалуйста, не уходите, не закончив своих дел по моей вине, — произнес он с той нарочитой любезностью, которая, как Мэриан понимала, предназначалась специально для нее. — Мне бы очень хотелось услышать побольше о тех приятных днях, которые я провел во Франции.
Мэриан даже застонала про себя. Ясно, что он намеревался наказать ее за те неосторожные слова, что сорвались с ее языка. Ах, как бы ей хотелось поспорить с ним! Но она не осмелилась. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, — это привлечь внимание к себе, в частности к своей маске, и таким образом вызвать новые, весьма опасные для нее вопросы. Поэтому вместо надлежащего ответа ей пришлось стиснуть зубы. Она от души надеялась, что тетя с честью выйдет из весьма щекотливой ситуации, что позволит им сохранить хотя бы видимость достоинства.
Тамара предпочла не замечать откровенный вызов, прозвучавший в словах графа.
— Мы уже закончили все наши дела, милорд, но благодарю вас за ваше участие, — сказала она, возвращаясь к своему ласковому, уговаривающему тону цыганки, предлагающей погадать и позолотить ей ручку, как обычно разговаривала с джентльменами, приходившими в цыганский табор.
Обе женщины поспешно повернулись, чтобы уйти, однако, как оказалось, граф отнюдь не был удовлетворен словами Тамары. Он шагнул вперед и взялся за ручку двери, словно намереваясь открыть ее перед дамами, однако медлил.
— Я вижу, ваша спутница лишилась дара речи, — язвительно произнес он, обращаясь к Тамаре, но не отрывая при этом взгляда от скрытого маской лица Мэриан. — Какая жалость, а я так хотел дослушать ее мнение, которое она с таким пылом прежде высказывала. И все же, надеюсь, вы не сочтете меня чересчур дерзким, если я осмелюсь узнать ваши имена.
Мэриан прекрасно понимала, что граф не может видеть ее лица за черным шелком, и все же под его пристальным взглядом она почувствовала, как краска заливает ей щеки.
