Темпера не могла не почувствовать, что всем своим существом ощущала его присутствие.
— Что случилось? Почему у вас такой встревоженный вид? — спросил он.
Она отвернулась, удивившись, что он заметил ее состояние. Сердце ее почему-то забилось сильнее.
Он сел с ней рядом среди цветов.
— Вы чем-то расстроены? — спросил он.
В его голосе прозвучала еще незнакомая ей завлекающая нотка.
— Нет… нет… ничего, — пробормотала она.
Темпера понимала, как должно быть досадно человеку услышать такой бессмысленный ответ, когда очевидно, что что-то не так.
— Это неправда, то, что я вам сказала, — быстро добавила она, — но я не могу ничего рассказать вашей светлости.
— Но почему? — спросил он. — И почему вы здесь прячетесь?
Она не отвечала, и он с улыбкой добавил:
— Если вы пытаетесь спрятаться от меня, могу вас заверить, что это невозможно. Ребенком я жил здесь месяцами, и мне знаком каждый утолок, где меня не могли отыскать ни няня, ни гувернеры.
Темпера вздохнула.
Ей так хотелось расспросить его про его детство, услышать его бархатный голос, приковывавший ее внимание к каждому произносимому им слову.
Но вспомнив свои обстоятельства и то, что ей никак нельзя сидеть рядом с ним, она сказала:
— Если ланч уже закончился, ваша светлость, мне пора возвращаться в замок. Ее милость…
— Вы опоздали, — перебил ее герцог. — Ее милость не нуждается в ваших заботах. Она поехала кататься с графом в его автомобиле.
— О нет! — невольно вырвалось у Темперы.
Она пришла в ужас от известия, что леди Ротли оказалась наедине с графом, но, к счастью, герцог истолковал ее испуг по-другому:
— Не стоит беспокоиться о безопасности ее милости, — сказал он. — Уверяю вас, граф — опытный водитель, и его машина — одна из самых современных и безопасных моделей.
«Безнадежно даже пытаться помешать мачехе делать то, чего делать никак нельзя, — подумала Темпера. — Как она может быть настолько безрассудной, чтобы поехать одной с графом и дать повод сплетникам судачить о них?»
— Ну не надо так беспокоиться, — продолжал уговаривать герцог. — Я уверен, хотя воспитание и не позволяет мне спросить об этом, что леди Ротли старше вас и вполне способна о себе позаботиться.
— Ее милость очень… импульсивна, — сказала Темпера, тщательно подбирая слова. — Она такая добрая и… мягкая, что просто не способна отказать, когда ее о чем-то просят.
— Я вижу, хоть вы и очень дипломатичны, стараясь уклониться от прямых оценок, что вы не одобряете графа Винченцо Караваджио.
