Он наслаждался своим могуществом.
«Тем лучше», – злорадно думала Шеметова. Она уже научилась быть крайне неприятной в общении со свиньями и собиралась в самом скором времени это свое умение применить.
Наконец их сиятельство соизволило. Не поздоровавшись, прошел мимо адвоката и скрылся в кабинете.
Минут через пять секретарша позвала девушку и… ушла, не по протоколу распрощавшись с Воронцовым веселеньким «бай!».
Домой, рабочий день закончился. Странно.
А еще – табличка на кабинете не «Воронцов», а «Сериков».
Уж не поля ли маркиза Карабаса? У Шеметовой, как у хорошей охотничьей собаки, зашевелился кончик носа.
Воронцов каменно восседал за огромным столом из красного дерева – на котором, впрочем, не было бумаг, – и смотрел на вошедшую адвокатессу противника отстраненно-безжалостно. В свое время в таких случаях говорили: «Как солдат на вошь».
– Зачем пришли? – спросил он, не предложив сесть. – Я его по-любому засажу.
– Здравствуйте, – поздоровалась Ольга. – Можно я присяду?
– Можно, – буркнул Воронцов, отказываясь переходить на человеческое общение.
– Худой мир лучше доброй ссоры, – мягко начала адвокат.
– Это вы своему бандиту расскажите, – отрезал Александр Георгиевич.
– Тем не менее, любой судебный процесс – вещь обоюдоострая, – гнула свое Шеметова.
– Это чем же он грозит избитому? – наконец проявил интерес собеседник.
– Ну, прежде всего, неудовлетворением его требований, – объяснила адвокатесса.
– У-ух, – притворно выдохнул Воронцов. – А я уж испугался, что меня посадят.
– За этот эпизод – ни в коем случае, – якобы не замечая скрытой издевки, ответила Ольга. – Как же можно посадить избитого за то, что его избили? – Она с некоторым личным удовольствием произнесла слова «избитый» и «избили».
У Александра Георгиевича до сих пор вид был серо-желто-голубой и сильно помятый, хотя в итоговой справке врача достоверно констатировались лишь ушибы мягких тканей лица.
Воронцов разгневался.
– Вы поиздеваться пришли? – вызверился он. – Вызову охрану – и привет.
– Я и без охраны уйду, – пообещала Шеметова. – Но только после окончания разговора. Я не имею права не предупредить вас об опасности.
– Какой еще опасности?
Битюг пока гонорился, но тон сбавил и охраной больше не грозил. Значит, Шеметова поняла его психотип абсолютно правильно. Воронцов был бог и герой лишь тогда, когда полностью верил в свою безнаказанность.
– Ну, не только же вы подали заявление против Вейзера. Против вас тоже подадут. И не один. От трех человек, пострадавших от ваших действий.
