Чтобы не спать и одновременно не шевелиться, прикидываясь спящим, приходилось прикладывать огромные волевые усилия. Наконец, он решил, что прошло достаточно времени. Для надежности выждал еще немного, вскочил и бросился к выходу мимо замерших тел.
Уже у двери он краем глаза заметил, как вскакивают и предатели — все сразу. Они обхитрили его! Проверяли! Теперь они убьют его, если догонят. А он еще не готов к смерти, он так мало пожил! Он успел распахнуть дверь и выскочить на улицу, прежде чем его догнали. Но на улице его ждали еще двое. Оба обычно спали в другом конце зала от него, так что он не обратил внимания, что их нет. Он даже успел горько усмехнуться в мыслях: "Молодцы, предусмотрительны!". Двое в четыре руки толкнули его назад, в объятия остальных. Он ощутил десятки пальцев на теле. С силой его швырнули об стену, снова схватили и швырнули еще раз. Снова и снова. От боли и сотрясения он перестал понимать, где он и что надо делать. Руки отпустили его на холодный асфальт. Острием стрелы сужалась к небу стена здания, поблескивающая голубыми окнами под несколькими робкими лучиками солнца. Как красиво! Никогда он не смотрел еще на дома в таком ракурсе, а надо было для этого всего лишь лечь на землю у самой стены. Вид загородили грязные цилиндры с черными провалами глаз. На него навалились, прижали его грудь и живот коленями. У него потемнело в глазах от боли. Руки обхватили его голову и потянули. Омерзительное чувство пронзило все тело, заглушив боль: трение внешней части головы о скрытую внутреннюю. "Сейчас я умру", — просто подумал он.
Великолепие полилось в него бурным потоком, не через глаза, не через мысли, нет! Через неведомое доселе чувство. Как описать его? А ведь есть слова для него, есть, вот они, появляются, проступают из ниоткуда, но не вспыхивают начертаниями, а звучат в его голове!
Это называется гул машин, а это стук шагов, а это — голоса людей. И эти голоса говорят, и он понимает, что они говорят:
— Эй, мужик, ты как? Мужик, ты живой, а?
— Надо вызвать скорую!
— А что с ним?
— Бомж какой-то!
— Как он не замерз еще насмерть в таких лохмотьях, октябрь же!
— А что с ним?
Голоса разные, одни густые, другие надтреснутые, одни гулкие, другие скрипучие. Мужские и женские, старые и молодые, испуганные и любопытные! Сколько оттенков! Целый мир!
— Что с ним случилось, вы видели?
— Не, я сам только подошел.
— Скорую вызывали? Вызовите, кто-нибудь, у меня деньги на телефоне кончились!
