"Мир состоит то из глины, то из формы. Глина и форма борются, и кто победит, зависит от человека. Будут все люди лепить — форма победит, не будут — победит глина, и человека не станет.
Другие общины гончаров лепят то здесь, то там, в разных местах, что неправильно. Лепят, а потом используют для прибавления знаний. Думают, что важно познавать, и в чем-то правы, но слишком мало лепят. Если никто, проснувшись, не будет лепить островок абсолютной формы, пока не заснет, то не будет колонн, на которые опирается Великий Лепщик, восстанавливая мир из бесформенности каждую ночь.
Гнусные предатели думают: лепи не лепи, все одно. Думают, без нас все слепится и без нас разрушится. Думают, фаза лепки всегда равна фазе распада, и пик всегда одинаков, и то что на пике — есть абсолютная форма. Во всем том неправы гнусные предатели.
Человек на то и не глина, что направлен в мир победить глину бесформенную. Своей лепкой человек ускоряет Большую Лепку, и к пику цикла еще больше становится формы в вещах, чем было в пик прошлого цикла. Наступает фаза распада, а человек продолжает лепить — силой ума удерживает форму в вещах, когда она должна уже уйти из них. Так человек замедляет распад, и на дне цикла в глине окажется чуть больше формы, чем было на дне прошлого цикла. И так упорством своим человек постепенно поднимает мир вверх, к действительно абсолютной форме, а не к той якобы абсолютной, которую мы видим на пике цикла.
Когда же однажды абсолютная форма будет достигнута, мир навсегда преобразится. Достигнув абсолютной выраженности, вещи станут способны сообщать уму человека, для чего они есть, что с ними было и что будет. Станут способны предстать перед умом человека все сразу, как бы далеко до них ни было. Запечатлеются всей своей совокупностью в каждом уме так ясно, что останутся в умах навсегда и никогда не потеряют четкости. И тогда силы распада не будут страшны, потому что где формы станет меньше, то место заполнится тут же формой из умов, наполненных абсолютными формами. Люди даже не будут замечать, что постоянно долепливают мир. Тогда-то, в мире нерушимых вещей, вещей с неизменной природой и предназначением, кончится предыстория человечества и начнется его история, начнется истинная жизнь человека, без смерти, без страданий, без жутких картин распада, которые видит он во сне. Жизнь ради самой жизни, а не ради лепки.
К этому мы стремимся. И чем больше людей будут только лепить все свое время, тем скорее будет побежден распад, тем меньше поколений проживут без смысла, в темноте и страданиях. И мы не тратим время на проповедь лепки, а влечем других на истинный путь своим молчаливым примером".
