Михаил Лукич подошел к воротам, приоткрыл створку: чего хоть там на улице-то делается? Перед воротами пусто было — одни куры. Но, видно, есть тут кто-то — ступают куры с задержкой и воротят головы на сторону. Он выглянул побольше, и увидел деда Александра. Этот все дремлет. «До ожогу», как Макар говорит. Не запалил бы чего цигаркой-то… А кроме деда, никого не видать. Слышно, что за палисадом много народу, но там Василий стоит у автобуса, туда не сунешься — этот мигом загонит в избу.
Увидел, что куры косят на поленницу. Есть там кто-то, вихры чьи-то дергаются. Видать, ребятня обошла Василия тылом.
— Эй, Ванятка! Ты тута? — тихо спросил Михаил Лукич.
Точно! Из-за поленницы высунулся напаренный солнцем Ванятка.
— Поди сюды! Живо, ну…
— Дядя Василий дралу даст, — ответил парнишка и тут же спросил: — Кино-то, что ли, уже сделали?
— Маленько, дураха, поделали. На двор меня отпустили. Иди, говорю, сюды!
Кто-то стал выпихивать Ванятку из-за поленницы, но он уперся:
— Не пойду. Мне уже въехало.
— Тихо вы тама! — шепотом пристрожил Михаил Лукич. — Макара, Ванятка, не видал?
— Видал. Елку он запрягал. Может, в село уехал?
— Пошто?
— Дак почем я знаю?
Кто-то свалил с поленницы плаху. Всполошно хлопнули крыльями куры, ребятня брызнула из-за поленницы в картофельник. Василий круто обернулся, пошел вглубь двора. Ванятку и всю ребячью ватагу будто ветром сдуло.
— А, это вы, Михаил Лукич? — увидел Василий хозяина лома. — Я тут вот вроде сторожа сегодня. Не останови народ, так весь дом и облепят. — Он присел на лавку, как-то неопределенно вздохнул. — Будто первый раз видят киносъемки… Кстати, как там?
— Да не выходит у меня ни лешего. Как запалят они фонари, так глина вся и спекется.
— Так чего же они палят-то так?
— Да ведь, поди, не зря же.
— Ну хоть что-нибудь делали?
— Кажись, делали… Да делать-то им нечего со мной. Чего уж теперь делать?..
— И так, в этом дырявом фартуке, и снимали?
— Да фартук-от причем? В фартуке ли, Вася, дело?
— Да… — Василий опять вздохнул. Он огляделся, встал с лавки. — Может, конечно, и не в фартуке… Так вы чего, закончили?
— А я и не знаю. За тряпкой я на двор пошел. — Михаил Лукич вдруг всполошился: ведь ждут там!
Денис сидел на подоконнике, прижавшись спиной к скобленой укосине. Вид у него был уже усталый какой-то. Услышав, что вошел Михаил Лукич, встрепенулся.
— Ну, как? Поработаем или отдохнем? Дядя Миша, вы смотрите, как вам лучше. Мы ведь в общем-то не торопимся. Можем и до другого раза отложить. — Сказав это, Денис сразу же почувствовал, что ставит мастера перед трудным выбором и тут же поправился: — А вообще-то, чего мы киснуть будем? Давайте работать. Ребята, свет! Вы — на место. И поехали! — Он легко соскочил с подоконника, встал за камеру и подмигнул из-за нее Михаилу Лукичу.
