— Была где-то, а чего?
— В Стретенье-то был, есть там чего в магазине?
— Дак найдется для случая! — догадался Митька.
— Вот и лети! Привези одну!
— А пошто?
— Чего пошто? Не знаешь, пошто она бывает? Да прихвати там чего… Мы тута обождем.
Макар, конечно, не из московских гостей и особенно-то его слушать бы и не стоило. Однако, с ними болтается — еще скажет им чего не так, и опять от председателя выговор схватишь, как давеча. И Митька, не больно, правда, торопясь, завел мотоцикл. Макар подтолкнул его, наказал нигде не останавливаться, а сам вернулся к приятелю, сунул ему подмышку сверток с рубахами и подмигнул хитрющим глазом.
— Ой, мужики, что-то вы у меня в вираж заходите, — поняв в чем дело, упрекнул их Денис. — Будет вам сегодня от Матрены Ивановны.
— Што будет — все наше! — отмахнулся Макар. — Ты гляди, как она землю точит. А, думаешь, пригнали бы ее сюда, как бы не случай? Во! Дак можно по такому случаю добавить к давешнему? Давеча послебанная была да за Маргариту. А теперича сам бог велел — за гослинию!
— Ну, ясно! Было бы желание, а «случай» мужик найдет.
— А Денис-то у нас, Михайла, а? Понимает, гляди!
— Этот — да! — согласился Михаил Лукич. — Хороший парень, токо бы без этой штуки своей. Хуже пулемета она у его. Так руки и отвалятся, как застрочит.
— Ничего, привыкните потихоньку. — Денис обнял старика за худенькие плечи. — Вот будет у нас завтра свет, выгоним всех из дома, останемся одни — вы свое будете делать, я — свое, и чего-нибудь сделаем.
— А думаешь, я бы давеча без бани за круг не сел? Сел бы! Леший с ней со спиной-то! Не отвалилась бы. А не селося. Боязно. Чего вот она оборвалась вчерась? Кринка-то. Не пошла! Вот…
— Вы же сами ее смяли.
— Смял. Пухнуть начала дак… — Михаил Лукич поглядел на свою правую руку. Сухую, изношенную, вялую. — Вота какая уж стала! А была-то такая ли? Восьмой уж десяток… Скоко всего поприделано! Однех горшков поприверчено скоко! Да колхоз сорок лет на тех же руках. Да три войны. А руки-то все одне, без запасных… И чего бы хоть вам до прошлого года приехать? Знаешь, какие кринки вертел на спор с Кондратием? Што овсяный блин черепок-то. Сквозь видать! А отожгешь, бывало, такие-то — хошь благовест в их звони. А теперича щелкнешь ее — и што Матрене в зад, нехорошо сказать…
— Пошел панихиду петь! — протянул Макар. — Обожди помирать-то. Щас Митька прилетит, чай, привезет чего. А уж надо будет чего, дак сядешь и навертишь.
— Да нет… Художник, к сожалению, не вечен в своих возможностях, — проговорил Денис. — Это правильно, что нам надо было раньше приехать, раньше вас узнать, раньше показать людям то, что вы делаете… И как делаете! Но. Судя по вчерашним вещам, мы еще и сегодня не опоздали. Накрутите еще! Эка невидаль, правда, дядя Макар?
