Хитрил старик! С подзадору-то хватил лишку, теперь заговаривает. Да Макара-то разве проведешь?
— Хватил, Гаврила, не свое мерило? — спросил он приятеля.
— Отстань, не то домой уйду!
— Да посиди, голова. Глядишь, и я с тобой присяду. — Макар сел рядом, обнял приятеля за плечи, подмигнул ему, дескать, молодец ты у меня, Михайла!
— Чего моргаешь-то? Неси сам теперича ходом-то. Али тоже тезево перехватило?
— Тоже, Михайла, тоже. Как тебе.
— А мне чего? Я, мил мой, и не такую еще снесу.
— А валяй-ко!
— Поспорим мы с тобой?
— Осталось там чего от обряда-то? — спросил Макар.
— Больно ты догадливый! Ты на свою спорь.
— На маленькую?
— На «ма-а-ленькую»! — передразнил Михаил Лукич и, почувствовав себя победителем в предстоящем споре, пошел из сарая подобру-поздорову.
— А не снести такую-то другую! — зацепил его Макар.
Михаил Лукич досадливо плюнул в землю, подбежал к сараю, схватил вилы и забегал между копен, подыскивая подходящую. Но крупных больше не было. Он сгреб две средних копешки, насадил их на вилы. Насадились они неровно, повели его в сторону. Он бросил сено, снова воткнул в него вилы и доволок до сарая, уронив копну на порог.
— На вота, Макарушко! — трудно выговорил он, попробовал вытащить вилы из сена и не смог.
Макар молча махнул Денису рукой, чтобы тот слезал с верхотуры, концом колоды пораскидал сено перед воротами, захлопнул их, припер вилами и пошел с овинника в деревню.
— Чего это он? — спросил Денис.
Михаил Лукич только слабо улыбнулся. Он не знал, что ответить, да и не говорилось ему — видать, надсадился.
Ужинать сели при лампе. Матрена принесла холодного молока и его хлебали по-деревенски, ложками из общего блюда, накрошив туда хлеба. Один Василий попросил себе парного молока и пил его из кружки, прикусывая батоном. Хозяин ел мало — ложка тряслась в руке и горечь какая-то встала во рту.
Пришел Макар. Молча поставил на стол поллитровку и сел рядом с Михаилом Лукичем. Василий чего-то хотел сказать насчет завтрашнего дня, но Денис остановил его взглядом. Он и Матрену Ивановну увел за переборку и тихо там сказал, чтобы она не бранилась — так надо, у стариков свои счеты сегодня.
Гости вышли на улицу покурить перед сном, присели на остывающие ступеньки крыльца.
— Поспорили они сегодня у сарая, — объяснил Денис Василию. — Макар проспорил. Боюсь только, что дядя Миша поднадорвался.
— Ох уж эти мужики! Вечно они меры не знают, — вздохнул Василий.
— Там было дело чести, я не стал их останавливать.
