Светлана это поняла, и у нее возникло предубеждение к инспектору Селезневу. Она слишком хорошо знала, что теперь оно останется с ней, по всей видимости, навсегда.
— У нас пропал ребенок, — произнесла с тоской Светлана.
Инспектор пожевал губами:
— Сколько лет ребенку?
— Шестнадцать лет… Девочка шестнадцати лет.
В первый раз он удостоил ее взглядом, на минуту задержав на ее лице свои бегающие буравчики:
— А вы кто ей будете?
Понятно: его смутил Светланин возраст, в соответствии с которым она никак не могла быть матерью шестнадцатилетней дочери.
— Я тетка, а это отец, — она кивнула в сторону индифферентно рассматривающего казенные стены кабинета Чернова. — Мать осталась дома на тот случай, если племянница вернется.
— Понятно, — вздохнул инспектор. — Когда это случилось, когда она пропала?
— Она не ночевала дома.
— Понятно, — повторил инспектор. — А раньше с ней такого не случалось?
— Нет, никогда. — Светлана уже начинала его тихо ненавидеть.
— Может, она осталась у какой-нибудь подруги или у родственников? — Он крутил карандаш в крупных, поросших рыжеватыми волосами пальцах.
— Нет, я не думаю…
— Вы не думаете или знаете? — перебил ее инспектор. — Вы это проверили?
— Видите ли… — начала Светлана.
Она хотела рассказать инспектору о Катьке. Если бы он ее знал, то никогда не подумал бы, будто она может вот так запросто остаться у подружки и не ночевать дома.
Но он опять ее перебил, и на этот раз его подвижные глазки задержались на ней подольше, словно в намерении пригвоздить к позорному столбу:
— Я вижу, что вы еще не предприняли никаких попыток, чтобы самим ее поискать, а идете к нам. Знаете, сколько у нас заявлений об исчезновениях людей и сколько из них ложных? Вот так же приходят и заявляют, мы начинаем бегать, а пропавший, оказывается, где-нибудь у тещи на блинах.
Светлана потихоньку закипала, она с удовольствием запустила бы в него чем-нибудь тяжелым, что оказалось бы у нее под рукой. На столе у инспектора ничего такого не наблюдалось. Стол был чист, покрыт стеклом, под которым лежали календарь и фотография самого инспектора Селезнева в милицейской форме — не иначе для Доски почета заготовил.
— Какие блины? — взъерепенилась Светлана. — Речь идет о ребенке, разве вы не поняли? Мы, конечно, будем ее искать, но ведь у вас больше возможностей, и чем раньше мы все вместе за это возьмемся, тем больше шансов ее найти.
— Я все понял, уважаемая, но вы нас тоже поймите, у нас работы невпроворот, людей не хватает, а нас то и дело отвлекают по пустякам. Посудите сами: вы даже ее подружек не опросили… В больницах были? Может, несчастный случай?
