17 октября Колумб достиг побережья Верагуа, где в 1536 год его внук был назначен герцогом. Этот титул его потомки носят еще и сегодня. Из-за неблагоприятной погоды Колумб был вынужден провести там три месяца. Пройдя с большими трудностями вдоль побережья, 2 ноября он наконец нашел естественную гавань Пуэрто-Бело. Там он нашел прибежище. Это место стало позже началом пути через Панамский перешеек и торговым центром, где купцы, прибывающие на испанских кораблях, выторговывали богатства Перу.
9 ноября погода улучшилась, и Колумб снова отправился в путь вдоль побережья. 26-го он бросил якорь в маленькой бухте, которую назвал Ретрете. Индейцы встретили их довольно враждебно, что и понятно, так как команда, посещая их деревни, проявляла особый интерес к их женщинам. Берег кишел аллигаторами. Во время своего третьего плавания Колумб усмотрел в этом определенный знак, так как он знал, что в Азии водятся крокодилы. Но сейчас он был слишком усталым и разочарованным, чтобы в этом сходстве увидеть причину для новых надежд. Кроме золота, в Кастилии ему больше ничего не нужно было. Поэтому он решил вернуться в Верагуа. Он был уверен, что найдет его там. Но погода снова испортилась. Целый месяц прошел в опасном движении туда и сюда. Опасности сменяли одна другую. Вода, ветер, молния — все пришло в движение. Казалось, что берег представлял собой единственный утес, затопленный взбунтовавшимся морем. С мрачных небес непрерывно устремлялись на землю потоки дождя. Нигде не было спасения. По три дня корабли теряли друг друга из виду. Однажды они попали в центр смерча. Страшный вихрь со свистом образовал огромную воронку вокруг кораблей. Колумб пытался усмирить его, держа Библию в руках. Своей шпагой он рассекал воздух и чертил ею большой крест и круг, охватывающий всю его флотилию. Не начал ли он сам верить в свои сверхъестественные силы? Во всяком случае, прошли два спокойных дня. Но корабли были окружены целой стаей акул. Очевидно сама природа защищала золото Верагуа. Дневной рацион был слишком скудным, и люди, собрав свои последние силы, бросали гарпуны налево и направо, чтобы вытащить на борт окровавленные куски акульего мяса. К счастью, затишье позволило пожарить его. За этим пиршеством они немного отдохнули. Корабли, связанные друг с другом канатами, медленно пробирались сквозь кровавую воду, сверкающую от плавников раненых и умирающих бестий, плотным кольцом окружавших корабли. Жадность охватила людей, вдруг освободившихся от невероятного напряжения, продолжавшегося несколько недель. Сухари прогнили, но из них варили кашу и ели ее ночью, чтобы не видеть червей.
