— При чем здесь я? — весело отозвался худенький, больной туберкулезом осетин, которого ввиду его болезненного состояния пристроили при сельсовете не то сторожем, не то посыльным. — Завтра соберутся люди — сам им все и скажешь. — И уже на пороге напомнил: — Не забудь про угощение…
— Конечно, конечно, угощение будет, — встрепенулся Тотырбек, он хорошо знал, что хозяин, которому помогает все село, обязан в знак благодарности накрыть столы.
В тот же вечер Тотырбек и Агубе договорились с Кикиевыми, что они одолжат двух баранов, мешок муки и пять баллонов араки, чтобы не пришлось краснеть перед односельчанами. Перед сном Агубе радостно сказал Зине:
— Вот и у нас будет свое жилище… — и постарался поскорее уснуть.
Но ночью взволнованный крик поднял его с постели.
— Тотырбек! Агубе! Выйдите на улицу! — кричали им в окно.
— Что, что случилось? — испуганно вздрогнула Зина.
— Спи, спи, я сейчас, — прошептал Агубе и соскочил на пол…
На улицу высыпал весь аул. Мужчины, женщины, дети молча смотрели на восток, где полыхало зарево. Сердце Тотырбека сжалось от дурного предчувствия.
— Горит в казачьей станице, — подойдя к ним, сообщил Уруспи.
— Не один, а два, может быть, три дома, — подтвердил кто-то.
— Ах как нехорошо, ах как ужасно, — заволновался Тотырбек. Видимо, и другим переселенцам было не по себе, потому что один вдруг высказал мысль, которая вертелась у каждого из них в голове:
— Как бы не подумали, что это дело наших рук…
Зарево полыхало долго — чуть ли не под утро наконец оно пошло на убыль.
Горцы постояли еще несколько минут в тяжком молчании — даже дети и те, почувствовав напряжение взрослых, притихли — и разошлись по своим домам и землянкам…
Утром, как и договаривались, мужчины собрались на окраине Ногунала, где рядышком рыли свои землянки Тотырбек и Агубе. Агубе каждому приходящему на помощь пожимал руку. Тотырбек знал, что на зиу у всех обычно бодрое настроение. Каждый понимал, что он пришел делать добро, и от этого на душе радостно и покойно. Зиу всегда у осетин проходил шумно, люди всегда весело перебрасывались шутками. Но сегодня у всех было тревожно на душе. Не потому ли кое-кто и винтовку с собой захватил? Ночной пожар никому не давал покоя.
Горькие думы овладели Тотырбеком. Вот односельчане пришли помочь ему построить жилище. А накануне случился пожар. И соседи Тотырбека в страхе. Не плохой ли это признак? «Не говорит ли он о том, — думал Тотырбек, — что мы не с того начинаем свою жизнь в долине? О жилище беспокоимся, а о другом — не менее важном — не думаем. Как предки нас учили? Прежде чем строить хадзар, присмотрись, кто будет твоим соседом. Мудрый совет. Нет, надо сперва подружиться с казаками, не все же из них кулаки. И с соседями-осетинами, давно живущими на равнине. Надо научиться понимать друг друга, чтобы не было недомолвок. Да, не с того, не с того начинаем». И, придя к этому выводу, Тотырбек неожиданно заявил:
