Я послушно поползла вслед за ним к балкону. Тем временем дверь, тихонько поскрипывая, открылась, и кто-то вошел в квартиру.
— Сиди здесь, — приказал Лёша и пополз обратно в комнату.
Я, обняв колени, стала ждать развязки. Нет, я совершенно не боялась за Лёшку, и всё же было не по себе, нехорошее предчувствие терзало меня. И совершенно правильно: то, что дальше произошло, жильцы нашего дома будут помнить до скончания века. Варфоломеевская ночь по сравнению с этим — просто маленькая неприятность. Дикий, нечеловеческий вой пронзил ночную сонную тишину и прокатился по всему дому. Я никогда не думала, что Ленка может издавать подобный звук, хотя, конечно, не могу поручиться и за себя: окажись я на её месте…
В общем, когда я поняла, что это кричит моя подруга, вскочила и кинулась ей на помощь. Самое интересное: от испуга я напрочь забыла о Лёшкином существовании и думала лишь о том, как спасти Ленку. На полу в коридоре лежали два тела: одно, подмятое под другое, как раз и издавало этот вопль, другое принадлежало тому, кто пришел убить нас. Чтобы спасти Ленку, я с разгону упала сверху, вцепившись кому-то в волосы. Теперь выли уже двое, дуэтом, потому что к Ленкиному вою — сопрано присоединился вой — баритон, явно принадлежавший мужчине. Но концерт этот продолжался недолго, так как вскоре я тоже оказалась на полу рядом с подружкой, задыхаясь от тяжести навалившегося на меня убийцы, но, продолжая крепко держать его за волосы. Теперь мы выли уже втроём: мужик от боли, а мы с Ленкой от боли и страха. «Где же Лёшка?» — вдруг, опомнившись, подумала я и, стараясь всех перекричать, заорала во все горло:
— Лёшка-а-а!
Мужик вдруг перестал орать, ослабил хватку, вскочил на ноги, оставив в моей руке клок своих волос, и Лёшкиным голосом выругался матом. Я тоже резко замолчала, когда поняла, что тот, кого считала врагом, оказался всего-навсего Лёшкой. Именно ему пришла в голову гениальная мысль — включить свет, до этого мы лежали и кричали в темноте. Подружка, постепенно затихая, стала лишь поскуливать, а потом и вовсе замолчала.
— Дуры, вот дуры, — ругался Лёшка, первый пришедший в себя.
— Сам дурак, — откликнулась я, — не надо нападать на беззащитных девушек.
— Беззащитных? — взорвался он. — Эта идиотка своим ударом лишила меня всех мужских возможностей.
— Кто это? — всхлипнула Ленка.
— Тот самый, со второго этажа, взъерошенный. Я тебе рассказывала.
— А-а, — ответила она, — а что он тут делает?
