— Сандра, — обратился он ко мне, — ты посиди пока, мне отлучиться надо. Ничего без меня решить не могут.
— Конечно, иди, — отозвалась я.
Компания Вадима стала мне надоедать, и я подумывала уже о том, чтобы уйти скромно, по-английски. Но прежде всего надо было привести себя в порядок — навести, так сказать, марафет на лице, не пойду же я через весь зал с ненакрашенными губами. Как говорит одна моя приятельница, подкрашивая губы перед выходом в свет:
— Я что? Голая пойду, что ли?
Василисой Прекрасной никогда себя не считала, поэтому приходилось создавать видимость красоты. Думаю, что каждая уважающая себя женщина согласится с такой банальной истиной: женская красота — сильное оружие. К тому же приятно было ловить восхищенные взгляды мужчин. Бытует мнение, что косметика не зря попала к нам, женщинам, в руки в незапамятные времена. Конечно, грех было бы этим подарком не воспользоваться. Я весьма демократична в выборе одежды, но не люблю появляться на людях, не накрасив хотя бы губы.
Как только Вадим скрылся из виду, я тут же встала и пошла по коридору, ведущему из бара, в надежде найти дамскую комнату, но опознавательных знаков нигде не было видно.
— Неужели здесь сплошь инопланетяне работают, которым не требуются «кабинеты задумчивости»? — ворчала я.
Наконец, мне повезло, и я нашла то, что искала. В этом помещении почему-то было две двери: одна, в которую я вошла, выходила в коридор, а другая — неизвестно куда.
Только я уставилась на себя в зеркало, как вдруг из-за второй двери послышался чей-то стон. Я испуганно замерла и стала прислушиваться. Потом человек застонал ещё сильнее. Я подумала о том, что ему нужна, наверное, помощь, и собралась было открыть дверь, как услышала голоса.
— Ну что? Очухался? — произнес неприятный скрипучий голос.
— А что ему, п… сделается, — ответил еще один, тоже неприятный, грубый и с хрипотцой голос.
— Я отдам, мужики, отдам… Честное слово, — молил о пощаде стонущий.
Знакомый фальцет! Я с трудом узнала его: в нём не было обычной наглой самоуверенности.
«Герка?» — мелькнула мысль.
— Ты ещё, козёл, «честное пионерское» скажи. Миллионер, мать твою, — заржал обладатель грубого хриплого голоса.
Тут послышались глухие удары, и Герка, всхлипывая, снова стал просить:
— Не бейте, отдам, всё отдам.
Я стояла ни жива ни мертва, боясь шелохнуться.
— Отдаст он. Ты чем думал, когда за рулетку садился? — не унимался «грубый».
— Я отдам, сказал, отдам, — взвизгнул Герка.
