Оба не сразу сообразили, что она промахнулась. Ашуа отреагировала быстрее и кинулась бежать во всю прыть. Он помчался за ней по пятам, а она устремилась к новой цели. На сей раз здание стояло вплотную к соседнему, крыша которого была на метр выше. Ашуа подскочила к краю и подтянулась на руках. Дариан схватил ее за ноги, прежде чем она успела вскинуть их на крышу.
— Отвяжись! — орала она, сопротивляясь Фрею, и начала биться, словно кошка в мешке. Дариан пытался удержать ее, но, к сожалению, мог действовать лишь одной рукой, поскольку в другой он держал оружие. Ашуа, в конце концов, высвободила ногу. Фрей прекрасно понимал, что должно произойти дальше, и у него сразу потяжелело на душе.
— Я только… — начал он, но его прервал удар ботинком выше уха.
— …хочу…
Удар.
— …поговорить!
Третий удар заставил его выпустить ногу, и Ашуа взлетела на крышу. У Дариана закружилась голова, он шатался и моргал, пытаясь поскорее избавиться от звезд, сверкавших перед глазами.
— Что за напасть — стоит мне встретиться с женщиной, и я обязательно получаю по морде? — спросил он себя, вытер губы рукавом и сплюнул кровью. — Эй! — заорал он. — Ну-ка вернись!
Она негромко (но очень недовольно) вскрикнула, увидев, как он вскарабкался на крышу.
— Я не собираюсь с тобой разговаривать! Или ты не понял намека?
Дариан выпрямился. Он обливался потом, изнывал от усталости, но изо всех сил притворялся, что полон энергии.
— До меня туго доходит, — заявил он.
Ашуа от неожиданности широко раскрыла глаза.
— Удивительно! — воскликнула она. — Да ты еще глупее, чем я думала.
— И насколько же глупым ты меня считала?
— Немного меньше, чем сейчас.
На это Фрей не смог придумать достойного ответа.
— Послушай, — пробормотал он, переводя дух, — сколько времени потребуется тебе, чтобы понять, что я не собираюсь причинять тебе вред?
— Но ты очень убедительно пристрелил двух моих телохранителей. У тебя револьвер в руке. И второй — за поясом. И сабля.
— А если я положу все это прямо здесь? Тогда ты перестанешь упрямиться?
— Может быть. Ты попробуй.
Фрей сложил свое оружие перед Ашуа. Только таким образом ему удалось обуздать свой гнев. Губа распухла, а на лице, похоже, наливались синяки. Несомненно, в течение нескольких дней он будет выглядеть смешным, а Фрей терпеть этого не мог. Вот что ранило его тщеславие. Всю жизнь красота его лица была надежным и неотъемлемым достоянием. И мысль о ее утрате, пусть даже временной, пугала Дариана. Помимо прочего, ушибы начали болеть.
