Шарлатан сложил свои куклы и подошел к стойке.
— Хозяйка, — сказал он, — сегодня последний день моей работы. Наступает ночь, я устал, и ты должна угостить меня пивом.
Одна бочка кивнула головой с благожелательством, а из другой шарлатан проворно нацедил себе кружку пива.
Человек в докторской тоге оторвался от предмета, который он созерцал с горечью, и, пошатываясь, подошел к нему.
— Любезный друг, — сказал он негромко, — все бренно, все пройдет, и на свете нет ничего вечного.
— Не смею противоречить, — отвечал шарлатан, — хотя и не имею возможности проверить ваше проникновенное заключенье.
Тога уселась напротив него, и некоторое время они пили молча.
— Дорогой шарлатан, — снова заговорил человек в тоге, — я не сомневаюсь, что вам известно мое имя и мое звание, потому что я — Освальд Швериндох, ученый-схоласт, и я выдумал Гомункулюса.
— Мой дед катопромант Вирнебург, — отвечал шарлатан, — научил меня многим фокусам, и если вам угодно…
— При чем же тут катопромант, — сказал схоласт, — я говорю о Гомункулюсе. Гомункулюс сидит в колбе, колба в моем кармане.
— Если вам угодно, — продолжал шарлатан, — я вскрою вас ланцетом и совершенно безболезненно удалю из вашей души мучащее вас несчастье.
— Пойми, — сказал схоласт, — пойми, Гомункулюс не оживает. Я сделал его, я его выдумал, я потратил на него всю мою жизнь, и теперь он не хочет оправдать ни моих надежд, ни расходов.
Кабачок пустел. Мастеровые покидали его парами, одна за другой. Слуги гасили свечи, а хозяйка зевала раз за разом с хрипеньем и легким свистом.
— Гомункулюс, — с задумчивостью повторил шарлатан, — не могу ли я, сударь, попросить вас показать мне вашего Гомункулюса?
— Вот он, — сказал схоласт и вынул колбу из заднего кармана тоги.
Точно: за тонкой стенкой стекла в какой-то прозрачной жидкости плавал маленький голенький человечек с закрытыми глазами и с полной безмятежностью во всех органах тела. Шарлатан взял его в руки, разглядел и осторожно поставил на стол.
— Herr Швериндох, — начал он с некоторым волнением в голосе, — вы ищете средства оживить вашего Гомункулюса?
— Совершенно верно, — отвечал схоласт, — я ищу его, будь оно проклято. Ищу — и не могу найти.
— Я же ищу нечто другое. Нечто необычайное и в высокой степени благородное.
Докторская тога уставилась лицом в рыжий клок и начала внимательно прислушиваться.
— Вы поймете меня! — вскричал шарлатан. — Во мне нашли убежище многие достоинства, и я прошу вас выслушать меня со вниманием.
