Я к чему все это тебе рассказываю? По телевизору или в газетах только и видишь: космические корабли летают, стыкуются там, исследования всякие проводят. Вроде как ковры-самолеты. И уж на Марс собрались лететь. Вроде как ничего не было — и вдруг все само собой по щучьему велению образовалось. И все идет как по маслу. Верно, как по маслу… Это сейчас как по маслу. Да и то… И заводы — посмотришь: дворцы стоят. Шапка с головы валится, как наверх посмотришь, глазам больно делается, так стеклами отсвечивают. Красота! Только чем выше дом, тем глубже фундамент, верно? Вот, по моему разумению, и во всем так: чтобы выше подняться, глубже копать надо.
Я вот, к примеру, балет не люблю. Не понимаю его по серости своей. А у меня племянница в самом Большом театре танцует. Не заглавные партии, как она говорит, нет. Фей каких-то изображает. На одних пальчиках, как бабочка, порхает. От силы час-полтора всего-то на сцене. Но вот посмотрел я раз, как она работает… Откуда у ней, бедной, мужичьей выносливости только берется, вот что удивительно! До седьмого пота ведь себя гоняет, чтоб часок попорхать потом. Совсем другое отношение у меня к балету после этого появилось. Не понимаю, нет, а вот уважение к ним, к работе их сразу почувствовал.
Вот я и думаю… В любом деле, в любом достижении вся ценность в фундаменте заложена. Когда только узнаешь, почувствуешь, что за фундамент в земле лежит, тогда только и цену поймешь настоящую. И кораблям космическим и всему прочему… Ну летают. Ну будут летать еще дальше и выше. Ко всему привыкнуть можно. А вот ты покажи, коль взялся, все как есть покажи, как до этого космоса одни на кораблях летели, а другие на карачках добирались и чего все это стоило. Да не в деньгах… А в поте и жизнях. И не бойсь. Поймут, увидят, что это за чудо такое! А то-как в сказке… Верно я говорю? И вроде нового ничего не сказал, так? Вроде всем все давным-давно понятно. Так-то так… Сейчас все грамотные…
Ладно, дело прошлое… что уж теперь… Отвлекся опять, вот черт! Ну ты внимания не обращай, ты слушай, что было.
Приехали, значит, и начали свое изделие проверять. Да. И начальство в панику. То то не работает, то то не в допуске, то другое. В дороге, пока тряслись, все регулировки и полетели. И вообще. Здесь ослабло, там отошло, а тут не контачит. Машина сложная, капризная, только-только слепили на коленке к какой-то дате… Специалисты эти только плечами жмут. Каждый ведь по своей части. А тут все завязано в один узел. Отчего да почему, сразу и не поймешь. Или, понимаешь, электрика не срабатывает из-за пиротехники или пневматика не фурычит из-за механики. Что делать-то? Хоть назад вези. Или наоборот, весь завод сюда гони. Таких, кто с понятием, ну двое-трое от силы, кто сообразит, где подтянуть, а где ослабить… А что они одни смогут?! Изделие-то здоровенное, приборов вон сколько, за всеми не уследишь вдвоем-то… Ладно, говорю, дайте нам его. За сутки в норму приведем. Да вы что, орут, такая ответственность, такой риск, а вы не аттестованы еще, то да се!.. Да понимаем, говорю, и про ответственность, и про риск. Только делать что? Звонят на завод. Алексей Витальевич им: Сидоров-то? Этот сделает. На мою ответственность. Заказчики переглядываются. Им что. Ты предъяви им в полной кондиции, а кто и как — им без разницы. Ладно. Делать так делать. Мы с Рыжим больше по электрической части, а Ерфилов с остальными по механике.
